— Ты мог мне хотя бы сказать? Предупредить? — меня разрывает от бушующей злости. — Ты всех под удар подставил! А если бы я не пришла к вам на выручку, они бы Юльку… Господи…
Я замолкаю, вспоминая, как её чуть не распяли прямо на улице. У него мозгов вообще, похоже, нет.
— Погоди-ка, — вдруг приходит новое воспоминание. — Так они же тебя знают. Эльдаром обозвали. Спецом тачку остановили, с тем же заданием, чтобы я фоток наделала.
— Ну, — протягивает менеджер, явно, не нашедший оправданий.
— Тут целая схема. Так просто и не объяснишь.
— Ке-е-еша! Постарайся уложиться, иначе я позову громил и попрошу скорее с нами покончить.
— Не будут они с нами заканчивать! — обречённо выдыхает. — Мы будем приманкой.
— Для кого?
— Для тех, кому я должен очень много денег.
На языке одни матерные слова вертятся. Боюсь открыть рот, чтобы не выпустить их бесконечный поток. Толку всё равно нет от моего красочного слово изречения.
— Я так и не поняла, при чём тут я? У меня нет долгов!
— Если выставка не состоится, то будешь должна. — Ёрзает вдруг патлатый. — У нас уже был заказ на крупную сумму, а после выставки количество желающих пробрести твои работы могло возрасти.
— Ты использовал меня? — даже задыхаюсь от возмущения. — И что бы я получила от продажи моих снимков? Хрен на палке?
— Прости, но мне нужны деньги!
— Погоди, погоди, а эти амбалы тут каким боком?
— За их головы неплохую награду обещали.
Ответ, который ничего не проясняет. Я в конец запутываюсь. Что точно смогла уловить из его повествования, так это то, что он козлина вонючая!
Только я открываю рот, чтобы задать следующий вопрос, как в комнату возвращается один из троицы. Тот третий, что «опоздал» в подворотне, а потом сидел за рулём. Для меня он будет «водителем».
— Ну что, сладкие, — приседает на корточки около наших сцепленных рук. — Пора за дело браться.
— Какое? — выпаливаю бездумно.
— Скоро узнаешь, розочка. — Хмыкает блондин и отсоединяет нас от столба.
Кеша не рыпается. Покорно принимает свою незавидную участь, а вот мне покоряться не хочется.
Как только чувствую свободу, вскакиваю на ноги и отбегаю в другой конец комнаты. Хватаю валяющийся там кусок ржавой арматуры и встаю в боевую стойку, раскачивая ею, в предупреждающем жесте.
Блондин критично оглядывает меня с ног до головы и усмехается, не впечатлённый моей воинственностью.
— Эй, бро! — кричит в дверной проём, — киска хочет поиграть. Только жезл слишком тонкий нашла.
В комнату не спеша входит «ленивец» и окидывает происходящее незаинтересованным взглядом.
— М… — мычит он, хватая Кешу за шею. — Ну мы Эльдарчика пошли упаковывать, а ты тут поиграй. Только недолго, нас уже ждут.
Глава 10
Они выходят, а этот остаётся, да ещё и подходит резво. От его уверенного шага меня от злости колотить начинает. Это он такой самонадеянный, потому что уверен, что я не воспользуюсь оружием?
— Замри! — кричу, крепче сжимая тонкий металл.
— А ни то, что, проткнёшь? — хмыкает бугай, продолжая движение, не сбавляя скорости.
— Проткну, будь уверен! — замахиваюсь, уже готовая пустить оружие в ход.
— Смотри, если не сделаешь этого, то я проткну тебя прямо на этом столе. — Машет головой в сторону стола, из которого выудили наручники.
— Говнюк! — прорычав, делаю выпад и со всей силы взмахиваю палкой.
Даже зажмуриваюсь от натуги, но не чувствую удара, скорее мягкую, пружинистую отдачу. Открыв глаза, вижу, что блондин крепко держит палку ладонью и, дождавшись, когда я увижу бесполезность своей попытки, дёргает на себя.
Не успев расцепить онемевшие пальцы, становлюсь продолжением арматуры и оказываюсь в объятиях громилы. Резким движением вырывает из рук палку и швыряет в тот же угол, где я её и нашла.
— Похоже, я выиграл этот бой. — Криво улыбается, вжимая меня в свой перекаченный торс. — Мне положена награда.
Упираясь в его грудь, пытаюсь высвободиться, но огромные клешни, напоминают тугой капкан, из которого невозможно выбраться.
— Отпусти меня! — изворачиваюсь из последних сил. — Я тут не при чём! Я всего лишь фотограф!
Он волочёт меня к столу, глядя на который, у меня ком подступает к горлу.
Нет! Нет! Не хочу! — верещит сознание, пока громила усаживает меня на столешницу, продолжая сжимать в объятиях, только уже одной рукой.
Второй открывает ящик и начинает перебирать, хранящиеся в нём предметы. Даже представлять не хочу, какие вещи там бьются друг о друга.