На крыльце дома я поздоровалась с кем-то из молодых мужчин, я еще не всех знала, и пошла по дорожке к лесу. Тод на пару минут задержался на крыльце, перекинуться с другом несколькими словами. Я выбрала именно этот самый момент, когда никого не было рядом, чтобы поскользнуться на мокрой от утренней росы траве. Я совсем не грациозно взмахнула руками, не удержала равновесия и негромко ойкнула, заваливаясь на спину. В голове от соприкосновения с землей затрещало и надо мною ровными кругами полетели «разноцветные звездочки», прямо как в детских мультиках. «Звездочки» через секунду-другую рассеялись, и я увидела лицо сына, во взгляде которого застыл настоящий ужас:
- Луна! Ты в порядке?
- Все хорошо, - успокоила я Тода, медленно садясь на землю. Голова еще немного кружилась, но в общем состояние было сносным. – Моя гордость пострадала больше чем моя пятая точка.
- Это я виноват.
- Нет, - улыбнулась я сыну. – Ты же не виноват в том, что твоя мать неуклюжий бегемотик.
Тод помог мне подняться и, аккуратно поддерживая за руку, повел к дому:
- Для тебя нужно вызвать врача.
- Не нужно, отделаюсь небольшой шишкой и все. Давай не будем никому говорить о моей утренней неуклюжести. А то Альфы раздуют из этого целую трагедию.
Сын сомневался:
- И все же тебе нужен врач.
- Зачем, маме, врач? – услышали мы голос Викки, которая с тревогой на лице подходила к нам.
- Чтобы научил её ходить, - улыбнулась я дочери.
- Что случилась?
- Ничего страшного. Я просто упала. Пострадала только моя гордость.
Викки и Тод проводили меня в спальню и уложили в постель:
- Я принесу тебе холодный компресс, - сказала Викки.
- Я пока не умираю, - с усмешкой заметила я, ощущая, что голова начинает кружиться сильнее. – Просто немного полежу и все пройдет.
- Я быстро, - сказала Викки, не слушая, и вышла из комнаты.
Тод с тревогой смотрел на меня:
- Я вызову врача.
- Не надо.
- Не обсуждается, - сказал сын и отошел к окну позвонить.
Я устало прикрыла глаза, борясь с подступившей тошнотой. Вот в этот самый момент меня и накрыло. В голове точно молния стрельнула, и я все вспомнила: кто я, откуда, кто моя семья. Я вспомнила всю свою прошлую жизнь в одно мгновение. Раз – и я снова я. Я очень обрадовалась, наконец-то, я так долго этого ждала! А потом...
Я распахнула глаза и посмотрела на Тода, который говорил с врачом. Меня тут же накрыла волна паники, разочарования и боли. Мужчина почувствовал это и быстро глянул на меня, а я прикрыла глаза, утаивая от него накатившие эмоции. Тод закончил разговор и подошел к кровати:
- Что с тобой, Луна?
- Я не Луна, - прошептала я горькую правду, так и не решаясь открыть глаза. – И не твоя мать.
- О чем ты?
- Тод...
Я посмотрела на сына, который им не был. На лицо Тода набежала тень, а глаза почернели, совсем как у Рэджа:
- Хватит, - оборвал он, не желая меня слушать. – Тебе нужен покой. Доктор скоро приедет.
- Мне не нужен доктор, - устало отмахнулась я. – Позови, пожалуйста Дарена.
Тод сомневался, он не хотел оставлять меня одну. Мужчина вышел только через пару минут, когда вернулась Викки с компрессом. Девушка села рядом со мной, провожая брата тревожным взглядом. Она явно почувствовала его гнев:
- Что у вас тут случилось, пока меня не было?
- Я все вспомнила, - честно призналась я, отстраняя руку Викки с компрессом от своего лба.
Викки вмиг замерла, точно превратилась в каменную статую. В её взгляде появилась паника:
- Ты все вспомнила?
- Да.
Викки боялась задать следующий вопрос, и я её понимала: вдруг эгоистичная мать вернулась? Но Джорджия уже не вернется. Никогда. Я взяла девушку за руку и нежно сжала:
- Я все вспомнила, милая. Я не твоя мать. Не Луна стаи и вообще не оборотень.
Мгновения, в которые до Викки доходил смысл сказанных мною слов, девушка молчала. А потом резко выдернула свою руку из моей и вскочила с кровати:
- Это невозможно! Зачем ты врешь? Зачем!
Я попыталась её успокоить:
- Викки...
- Нет, замолчи! Это все лож! Ты просто хочешь скрыть свой побег из стаи, потому говоришь так! Да? Ты сбежала от нас полгода назад? Верно? Ну, признавайся! – допрашивала она меня.
- Твоя мать не сбегала из дома. Она уехала на встречу со мной. Джорджия, она...
Викки резко развернулась к двери, в которую через мгновение вошел Дарен, хмурый и встревоженный:
- Тод сказал ты упала, - мужчина сразу подошел ко мне. – Он вызвал врача, тот скоро будет. Что у тебя болит, Луна?
- Со мной все в порядке.
- Она ударилась головой и несет какой-то бред, - вставила свои гневные пять центов Викки. – Говорит, что все вспомнила. Говорит, что не Луна, не оборотень и не моя мать.
Дарен пронзил меня тяжелым взглядом, под которым я только вздохнула:
- Эта правда, я все вспомнила. И если мне дадут спокойно все объяснить...
- Нет! – взвилась Викки. – Тебе нужен врач. Отдых и лечение! А потом ты все объяснишь, - девушка посмотрела на отца: - Я думаю этим враньем Луна пытается скрыть свой побег из дома.
Дарен пристально смотрел на меня, а потом обратился к дочери:
- Викки, оставь нас, пожалуйста.
- Нет! Я не уйду.
- Викки, - повторил мужчина с силой убеждения Альфы. Девушка вся вытянулась в струнку, кивнула и быстро вышла. Дарен сел возле меня на постель и взял за руку: - У тебя болит голова?
Я высвободила свою ладонь и отрицательно мотнула головой, которая отозвалась легким головокружением:
- Нет. Немного кружится и все. Но это никак не влияет на то, что я говорю. Я все вспомнила.
- Хорошо, - примирительно кивнул Дарен и снова взял меня за руку: - Пожалуйста, успокойся. Мы во всем разберемся. Расскажи мне, что ты вспомнила. И ничего не бойся, я не буду сейчас на тебя злиться, что бы ты не сделала в прошлом.
- Тебя не за что на меня злиться. Мы с тобой даже не были знакомы в прошлом.
- Луна, - прервал меня Дарен, предупреждая тем самым, что его терпение не безгранично.
- Хорошо, - кивнула я и начала свой рассказ: - Меня зовут Алексия, мне 38 лет, и я человек. Хотя, наверное, не совсем, - задумалась я. - В общем полгода назад мне позвонила Джорджия и сказала, что она моя сестра, двойняшка, что нас разлучили в самом детстве. Джорджия хотела встретиться. Я тут же спросила у своей матери, правда ли это. И мама призналась, что это так, что она в молодости сглупила, связалась с оборотнем и забеременела. Через девять месяцев на свет появились мы. Джорджии передались все гены отца, она родилась истинным оборотнем, а мне досталось все от матери, я обычный человек. Тогда родители решили разделить нас, отец забрал Джорджию в свою стаю, а я осталась с матерью. Родители поклялись никому и никогда не рассказывать об этом. Даже не знаю, как Джорджия узнала о моем существовании.
Дарен, который все это время внимательно слушал меня, спросил:
- Если все это правда, тогда почему Джорджия не сказала нам о своей сестре?
- В этом-то и суть. Джорджия не хотела, чтобы кто-то узнал о её родстве со мной, - горько усмехнулась я. – Ведь она была Луной большой стаи, и кровная связь с матерью-человеком не то чем можно гордиться сильному оборотню.
- Ты сказала, была? – напряженно спросил Дарен.
Я посмотрела мужчине прямо в глаза:
- Да. Джорджия погибла, - ответила я, вспоминая тот роковой день. - Мы встретились на прогулочном лайнере. Она и вправду была как две капли воды похожа на меня, только глаза светились серебром. Мы не успели о многом поговорить, я сразу почувствовала, что сестра враждебно настроена, но подумала, что это от волнения. Я ошиблась. Но поняла это слишком поздно... Джорджия толкнула меня за борт, - я прикрыла глаза, вспоминая свой ужас в те минуты. – Она прыгнула следом, чтобы... В общем, не хочу вспоминать, как сестра топила меня. Помню только, что кое-как её оттолкнула, Джорджия ударилась головой о борт лайнера, а я выплыла. А потом... Потом я помню плохо... Помню, что по воде стала растекаться кроваво-красная лужа... Я потеряла сознание, - я на несколько минут замолчала, а потом открыла глаза. Дарен неподвижно сидел рядом, а по его взгляду невозможно было понять, о чем он думает. – Уже в больнице, когда очнулась, я услышала историю о неопознанной женщине, которая попала под лопасти винтов прогулочного лайнера. Помню Рон тогда сказал, что мне еще повезло что я жива, хоть ничего и не помню, ведь та женщина умерла страшной смертью, - закончила я свой рассказ.