— А ты бы хотела, чтобы тебя раздел насильно кто-то из нас или… чтобы мы это сделали вдвоём? — на этот раз заговорил Найт. Вернее, сипло «промурлыкал» с подбешивающей ухмылкой на пухлых губах и без капли сочувствия будто в полупьяных глазах.
Даже не знаю, кто из них был для меня сейчас противнее всего. Кажется, что оба, поскольку оба разыгрывали из себя наглых плохих полицейских. Хоть и не показательно грубых.
— Алана, чем быстрее ты это сделаешь, тем скорее всё это для тебя закончится. — наверное, Дэй тоже не знал, что такое хороший полицейский, продолжая гнуть всё ту же линию по моему «добровольному» подчинению.
— А что… потом? Что вы будете делать со мной потом?
— Потом будет потом. Сделай хотя бы то, о чём мы тебя просим. После чего, клятвенно обещаем, мы от тебя отстанем. На какое-то время. И, более того, даже разрешим позвонить твоему отцу. Ты же хочешь узнать, почему ты здесь, и почему он тебя нам отдал?
Это какой-то бред. Настоящий кошмарный бред, из которого я никак не могла вырваться, как бы не старалась.
Я же не вещь, которую можно кому-то просто так взять и отдать. Отец бы никогда на такое не пошёл, если бы… его как-то к этому не принудили. И то… я даже в подобный расклад не могла до конца поверить.
Я хоть и прожила почти всю свою сознательную жизнь за стенами девичьего интерната, но даже туда доходило предостаточно слухов из внешнего мира, включая распространяемые страшилки об Иных. Например о том, что они любили отбирать для себя красивых девушек и парней среди смертных людей. Для чего конкретно? — можно было только догадываться, поскольку… ещё никто, кто попадал в неприступные владения Иных, больше никогда оттуда не возвращался. Все эти «счастливчики» попросту исчезали. Будто их никогда и не существовало…
Может быть мои скудные познания о жизни и пристрастиях Чужаков наконец-то заставили меня сделать хоть что-то, а может… Кто-то из этой парочки нажал через ментальный контакт на нужную в моём подсознании «кнопку», после чего я начала с горем пополам стягивать с себя трясущимися руками совершенно не слушающуюся одежду. Вначале прямую «школьную» юбку-карандаш из клетчатого твида, доходившую до середины икр; потом и чёрный кардиган с длинным подолом, прикрывавший до этого полностью всю мою попу. После того, как я избавилась от кофты, бросив её по предложению Дэя прямо на пол вслед за юбкой, я уже начала чувствовать себя почти уже голой и ничем не защищённой. Особенно от взглядов разглядывающих меня мужчин.
Я, конечно, старалась не смотреть на них всё это время, но мне это совершенно ничем не помогало. Даже если бы я раздевалась, полностью закрыв глаза, я всё равно бы продолжала чувствовать их грёбанное присутствие и пробирающие до костного мозга нечеловеческие взоры голодных хищников. Кажется, я и ждала в любую из ближайших секунд, как кто-то из них резко сорвётся с места, налетит на меня и… что-то сделает со мной… очень и очень жуткое. Причём так быстро, что я даже вскрикнуть не успею.
— Я же сказал… раздеться полностью, Алана. И колготки, и лифчик, и, само собой трусики. Пожалуйста. Будь хорошей девочкой.
Я всё-таки застыла на какое-то время, интуитивно прикрыв руками грудь, после того, как сняла с себя самую простую бежевую блузку, в каких обычно ходили чуть ли не все воспитанницы нашего интерната.
— А… п-почему вас двое? Или… здесь живёт ещё кто-то… из вашей «семьи» или… «клана»? — попытка перетянуть внимание этих двоих извращенцев в другую тему, ничем желаемым для меня не закончилась. Получить недолгую отсрочку от неизбежного у меня так и не вышло.
— Алана! Раздевайся! И, впредь, очень тебя прошу, не пытайся что-то у нас узнать или выпытать. Ты здесь совершенно для других целей. Для каких. Узнаешь чуть позже. Когда отдохнёшь и более-менее относительно придёшь в себя.
А вот это действительно уже походило на настоящую пытку. Я залилась густой краской стыда и смущения ещё до того, как потянулась дрожащими руками за спину к замочку самого обычного лифчика. Меня словно намеренно пристыдили за то, куда я не должна была совать свой любопытный нос ни под каким из возможных предлогов. И мне реально стало за это стыдно. Как будто я решила воспользоваться на экзамене шпаргалкой и меня на этом только что поймали.
Так что, снимая с себя нижнее бельё, мне хотелось умереть в эти секунды уже буквально. Даже казалось, что ещё немного и хлопнусь в обморок, дайте только недостающий для этого повод. Правда, сил обхватить себя руками, сжать изо всех сил бёдра и забиться в угол перепуганной до смерти мышкой у меня всё же хватило. И испуганно всхлипнуть, в голос, готовясь разрыдаться в любой момент, поскольку Дэй в этот момент вдруг поднялся с кресла и сделал ко мне несколько наступательных шагов. А потом и вовсе навис надо мной, перекрыв окончательно любой даже самый мнимый путь к побегу.