Маркиз попыхтел трубкой, вздохнул:
— Может быть, и так… Все зависит от того, как отныне власти станут проводить индейскую политику. Сидящий Бык подал пример, уйдя со своими хункпапа за границу. Проткнутые Носы и Прерийные Волки помнили об этом. Чтобы в дальнейшем не было подобных инцидентов, надо не издеваться над мирными индейцами, а всячески помогать им устраиваться в новых для них обстоятельствах.
Майор нахмурил лоб, хотел было что-то сказать, но передумал и, поднявшись на ноги, направился к своей палатке.
ГЛАВА 11
Уже на следующий день майор Трабл убедился, что не зря взял с собой индейцев кроу. Область рек Йеллоустон и Масселшелл была им родным домом, и они знали ее досконально. Догадывались они также, каким путем Мийача, переправившись через Реку Желтых Камней, пойдут дальше. С такими разведчиками, как эти горные кроу, оставалось нагнать Мийача, скрытно опередить их и дать бой в удобном для себя месте.
И это место вскоре было найдено. От северного берега Йеллоустоуна тянулись бесконечные горные кряжи, среди которых насчитывалась горстка проходимых путей. Мийача, не долго думая, пошли по первому попавшемуся — Тропе Изогнутого Когтя. Как оказалось, они выбрали не лучшую дорогу. Им было невдомек, что в конце, у реки Масселшелл, тропа ныряет в ущелье Дикого Камня, которое с военной точки зрения, являлось превосходной засадной позицией.
Кроу провели эскадрон по пути, пролегавшему западнее того, по какому шли Мийача, а поскольку последний отличался большой кривизной, то солдаты появились у северного конца Изогнутого Когтя значительно раньше беглецов.
Майор, не теряя времени, спешил эскадрон, оставил лошадей на попечение пятерых солдат и рассредоточил остальных за многочисленными валунами, прямо у входа в ущелье. Отчетливо сознавая, что Патриции грозит беда, он отдал жесткий приказ ни в коем случае не стрелять в индейских женщин, среди которых, по всей видимости, она находилась. Прошло полчаса. Потихоньку разговоры смолкли, все были сосредоточены. Кроу залегли на дальних подступах к ущелью и также хранили молчание. Кто в этом мрачном ожидании и был неспокоен, так это старый маркиз. Он постоянно находился в движении, его орлиное лицо омрачалось нескрываемой тревогой. Было видно, что он переживает за Мийача всей душой.
— Отец, сделайте одолжение, — нервно обратился к нему майор, — перестаньте тут маячить!
Старик долго хмурился и сопел и, в конце концов, покачав головой, побрел к лошадям.
Спустя час вдали над ущельем появилось облачко пыли. Оно росло и приближалось, и вскоре уже можно было рассмотреть авангард Мийача. Его составляли десять опытных воинов во главе с Вихрем. В середине колонны ехали женщины, дети и старики, замыкал ее арьергард из оставшихся индейских бойцов.
Лейтенант Уайт, не дыша, лежал за валуном, целясь в военного вождя Мийача. Он получил добро от командира сделать первый сигнальный выстрел в того, кто лишил его любимой девушки. Его руки вспотели от напряжения, внутри была какая-то неуемная дрожь.
Майор выглядел намного увереннее своего подчиненного.
Чем ближе подъезжали индейцы, тем хладнокровнее становился он.
Залегшие вразброс кавалеристы угрюмо ждали сигнала, надеясь наконец-то рассчитаться с Мийача за ту неудачную стычку на притоке Танг Ривер.
Все шло к тому, что в ущелье Дикого Камня с минуты на минуту грянет бой. И вдруг, среди тишины раздалось громкое лошадиное ржание. Ржала одна из кавалерийских лошадей, которые остались под охраной пятерки солдат.
Этого оказалось достаточно, чтобы засада провалилась.
Мийача смекнули что к чему и рванули по обратной дороге. Им вдогонку было пущено с дюжину пуль, включая лейтенантскую, но без каких-либо результатов. Через считанное время стук копыт индейских пони затих где-то в глубине ущелья.
Майор Трабл кинулся к лошадиному табуну, где упомянутая лошадь еще продолжала издавать ржание и даже брыкаться.
— Что на нее нашло? — рявкнул он. — Какого черта ей вздумалось так ржать?
Охранявшие табун солдаты недоуменно пожимали плечами. Один из них робко приблизился к неспокойному животному и стал его осматривать.
— Может быть, ее доняло какое-нибудь насекомое, — предположил маркиз, к которому вернулось хорошее настроение. — Такое случается сплошь и рядом.
Майор никак не отреагировал на замечание отца, оставаясь хмурым и злым.
— Ну, что там с ней, Смит? — нетерпеливо спросил он у солдата.
Тот подошел к лошади сзади.
— Секундочку, сэр, — воскликнул он чуть позже. — Кажется, я кое-что обнаружил… Так и есть! У бедняги под хвостом на ляжке целая куча колючек!
Смит с изворотливостью опытного лошадника быстро извлек из тела животного колючки и побросал на землю.
— И как она умудрилась загнать их себе в задницу? — майор в задумчивости поскреб пальцами подбородок. — Не понимаю.
Но если бы в этот момент он посмотрел на отца, ему бы сразу открылась правда. Ибо морщинистое лицо старого маркиза озарилось лукавейшей из улыбок, ясно говорившей о том, что колючки — это его рук дело. Однако делать было нечего, и раздосадованный майор, вскочив на своего коня, повел эскадрон вслед за Мийача.
В течение двух последующих дней солдаты и кроу гнались за индейцами сначала в южном направлении, а потом повернули лошадей к северу в начале той тропы, по которой они проехали чуть раньше.
Мийача в отместку военным дважды пытались устроить им засаду, но бдительные разведчики кроу были начеку.
Эскадрон висел у Мийача на хвосте вплоть до берегов Массалшелл. Но затем произошла непредвиденная заминка.
При переправе через реку майор Трабл свалился в воду и на студеных северных ветрах подцепил простуду. Вскоре температура повысилась настолько, что пришлось и вовсе приостановить погоню.
Майор отдал приказ устраивать временный бивак. В это время зоркий глаз Много Подвигов заметил на верхушке западного холма фигуру солдата. Хэмптон съездил за ним, и тут выяснилось, что в трех милях от эскадрона на берегу Масселшелл стояли лагерем генерал Говард и полковник Стерджис.
— Сержант Хэмптон! — произнес майор.
— Да, сэр! — отозвался сержант.
— Поезжай с солдатом к Говарду и попроси у него лекаря, если таковой имеется.
— Есть, сэр!
Едва эскадрон расположился на отдых, как через вершину западного холма перевалили четверо всадников. С Эдом Хэмптоном приехали войсковой доктор, Говард и Стерджис
Они спрыгнули с лошадей и вошли в командирскую палатку, где кроме майора находились маркиз и лейтенант. Двое охотившихся за не-персе военных поздоровались со всеми, присев к горящим углям внутри палатки. Снаружи гудел злой северный ветер, здесь же было относительно тепло. Доктор Александер с ходу стал пичкать Трабла пилюлями, которые тот глотал с гримасой на лице.
— Ваш сержант, майор, мне вкратце рассказал о том, по какому вы тут поводу, — произнес густым басом генерал Говард. — Нам со Стерджисом захотелось вас увидеть и пожелать быстрейшего выздоровления. Все мы делаем одно дело.
Говард был внушительным человеком со жгучими черными волосами, бородой и глубоко посаженными серыми глазами. Отсутствие руки, которую он потерял в гражданскую войну, доказывало, что это бывалый армейский человек.
— Спасибо, сэр, — сказал Трабл. — Да, мы делаем одно дело, но с людьми разных племен.
— Судя по тому, что я услышал от вашего сержанта, Мийача такие же храбрецы, как и воины не-персе, — вступил в разговор полковник Стерджис. Он был великорослым мужчиной с грубыми чертами багрового лица. — Разница, действительно, лишь в том, что те — сахаптины, а эти — оглала сиу. И, похоже, сейчас они вместе едут на север.