Когда Оливер и его брат подошли к двери, он молился, чтобы у него была возможность вынести свою обнаженную жену, брыкающуюся и кричащую, из дома. Они наденут на нее халат, как только доберутся до безопасного места, но он ни за что не станет рисковать ее жизнью.
— Это не сработает. — Голос Тори плыл из-за двери, тонкий и дрожащий. Напуганный.
Дерьмо. Оливер посмотрел на брата. Каллум побледнел, но постучал в дверь, очистив лицо от страха. Оливер попытался сделать то же самое.
— Тори, Оливер и я должны поговорить с тобой о Тее. Ты готова? — спросил Каллум.
После долгой паузы Тори заговорила. Без сомнения, Тея заставляла ее говорить, возможно, под дулом пистолета. Эта мысль заставила Оливера сжать кулаки.
— Что насчет нее?
— Я думал и не знаю, правильно ли я поступаю. Она носит моего ребенка.
Оливер мог видеть, как тяжело было его брату произносить эти слова. Он успокаивающе положил руку на спину Каллума. Наверняка Тори ему не поверит.
— Ты сказал, что она не беременна. Ты обещал мне, что ребенок не твой, — ее голос звучал хрипло, отчаянно.
Глаза Каллума закрыты, рука на двери, как будто он может соединиться с ней, заставить ее поверить.
— Я солгал. Она мать моего ребенка. Я был с тобой, потому что мои братья вынудили меня к этому. Мне очень жаль, но знание того, что она была здесь сегодня и что вы все не дали мне увидеться с ней, заставило меня передумать.
Он услышал крик Тори, услышал, как она сдержала всхлип.
— Каллум, ты ублюдок, — ее голос дрожал.
— Знаю, — глухо сказал он. — Я должен найти ее. Могу я войти? Нужно собрать вещи. Отныне я буду с ней.
— Да, — донесся напряженный ответ.
Каллум оглянулся, и Оливер кивнул, а затем прошептал.
— Входим медленно. Попытайтесь подвести ее к большому окну. Я оставил все окна открытыми сегодня днем, потому что было тепло, но, скорее всего, Рори устроится в том, что справа.
Каллум кивнул, затем повернул дверную ручку.
У Оливера перехватило дыхание. Тори стояла посреди комнаты, подняв руки вверх. Очевидно, она была напугана и дрожала. Тея стояла позади нее, используя ее как щит.
— Каллум? — сказала Тея, глядя через плечо Тори. — Ты серьезно говорил?
Да, он видел сумасшедшие глаза, о которых говорил Каллум. Тея смотрела на Каллума так, как будто ничего необычного не происходило, уж точно не так, будто она держала пистолет у спины его жены.
Каллум поднял руки, явно пытаясь пойти по безопасному маршруту.
— Что ты здесь делаешь, Тея? Я собирался тебя искать.
— Что он здесь делает? — Тея взглянула в сторону Оливера, и это предотвратило его попытку обойти ее с фланга.
Он замер, тоже поднимая руки.
— Оливер пришел за Тори, — терпеливо объяснил Каллум. — Он и Рори собираются жениться на ней.
Тея нахмурилась.
— Она не нравится мне. Она нас разлучила.
— Она будет моей женой, — сказал Оливер низким голосом. — Я не буду счастлив, если ты причинишь ей боль. И Рори тоже. Ты хочешь оттолкнуть братьев Каллума, если мы собираемся стать семьей?
Каллум, казалось, подхватил его идею. Он двинулся слева от нее, на пару шагов ближе. Им нужно было загнать ее в угол, желательно возле восточного окна. С этой позиции Рори сможет увидеть Тею в прицел охотничьего ружья. Их отец не верил в честную игру. Когда охотился, он использовал прицел. Оливер до сих пор слышал, как его отец говорил, что, если оленю нужен шанс на бой, популяция оленей должна разработать технологии. Он надеялся, что это сработает на Тее.
— Тея, последнее, чего хочет каждый из нас, — это чтобы наш ребенок родился в тюрьме. — Голос Каллума был совершенно успокаивающим.
Лицо Тори исказила маска ярости.
— Ты лжец. Ты сказал, что он не твой.
Оливер взялся за дело.
— Тори, дорогая, давай уйдем отсюда и оставим их. Похоже, им есть о чем поговорить.
— Да, — сказал Каллум. — Пусть Оливер возьмет свою жену. Мы с тобой поговорим.
Спина Тори выгнулась, и она зашипела, словно от боли.
— Я не думаю, что ты это имеешь в виду, любимый. — Губы Теи сжались, и она потянула Тори за волосы, оттягивая ее назад. — Я думаю, ты пытаешься спасти ее.
— Я останусь с тобой наедине, если ты отпустишь ее, — заметил Каллум. — Только ты и я. Так долго, как хочешь. Тея, мы можем закрыть двери, и ничто другое не будет иметь значения, кроме нас, как в старые добрые времена.
— Ненавижу тебя, — выплюнула Тори Каллуму. — Я действительно тебя ненавижу. Ты солгал мне. Сволочь!