Возможно, девственность мешала ей. Она пришла к такому выводу, когда ехала на такси до своей квартиры. Опытная женщина не стала бы лгать о своей помолвке из страха, что к ней пристают. Она бы отказалась от мужчин, которых она не хотела, и встречалась бы с теми, кто ей нравился. Опытная женщина не стала бы стоять перед Оливером Тарстон-Хьюзом и чувствовала, как стыд скользит по ее спине. Она бы не чувствовала себя шлюхой, потому что не сделала ничего плохого. Ладно, может, время было не слишком удачным, но все же… Если бы она была мужчиной, пойманным с женскими руками в штанах, она бы быстро прикрылась и пожала плечами.
Возвратившись в Штаты, Тори найдет какого-нибудь приличного парня, займется, надеюсь, приличным сексом, забудет о девственности, а затем продолжить свою жизнь. После этого она не будет из тех девушек, которые проживают свою жизнь как монахиня и превращаются в лужу слизи в ту минуту, когда какой-нибудь горячий мужчина прикасается к ней. Нет, тогда она станет опытной. Она возьмет на себя ответственность.
План казался логичным… но ей он не нравился. К счастью, сегодня ей не пришлось распутывать этот беспорядок и выяснять свое будущее. Время, проведенное в Лондоне, она запишет как урок. Она проведет пару недель отпуска в Безакистане, подержит кучу младенцев и постарается забыть, что когда-либо приезжала в Англию. Вернувшись в США, она начнет все заново в профессионально и романтически.
Легкий скрип позади Тори заставил ее остановиться. Это было похоже на стук резиновых подошв кроссовок по мраморному полу. Она обернулась и увидела крадущегося сзади крупного мужчину с лицом, закрытым лыжной маской. Он держал зловещий на вид нож. Ужас нахлынул на нее, она ахнула. Она думала о беге, но знала, что из-за своих ноющих ног далеко не убежит.
— Отдай мне украшения, — прорычал он.
Тори сделала ровный вдох, чтобы подавить дрожь. Наверняка по углам притаились камеры видеонаблюдения, и кто-нибудь увидит, что происходит. Они пришлют помощь, верно?
Она услышала звон лифта и решила броситься в безопасное место. Может, она сможет удивить его и закрыть двери, прежде чем он поймает ее. Она не могла отказаться от драгоценностей. Они слишком дорогие. Она никогда не сможет отплатить Каллуму, если потеряет их.
— Даже не думай об этом, сука, — нападавший схватил ее за запястье, вывернув его, и притянул к себе.
Его мясистый кулак сжал ее запястье. Вспыхнула боль. Она попыталась вырваться.
— Помогите!
— Тебя никто не слышит, — сказал он ехидно. — Я уже вижу, что эта работа принесет пользу. Мне сказали немного поразвлечься с тобой. Он притянул ее к себе и прижал нож к ребрам. — Я думаю, пришло время перенести эту вечеринку в твою квартиру. Если ты еще раз закричишь, я тебя порежу. Но я не отступлю от своего плана. Я не возражаю, если ты немного остынешь.
Презренный ужас грозил настигнуть Тори. Все ее существо было возмущено этой идеей, но, прежде чем она успела сразиться с ним, мужчина хмыкнул и отшатнулся, освобождая ее.
Тори услышала, как нож со звоном упал на пол, затем повернулась и увидела, как здоровенный нападавший крутится вокруг, а Оливер сжимает его руками.
Облегчение нахлынуло на нее. Она не могла нормально дышать. Оливер здесь. Он оттащил нападавшего. Вероятно, ей не стоило радоваться, что генеральный директор пришел сразиться с уличным бандитом, но она больше не была одна. Он рисковал собой ради нее. Вместе они победят.
Когда Оливер нанес апперкот, она схватила самое близкое, что могла, солидную лампу рядом со столом у лифтов. Тори подняла ее и развернула, вонзив основание в череп нападавшего, когда Оливер пнул бандита по яйцам.
Похоже, генеральный директор боролся нечестно.
Нападавший с ворчанием согнулся пополам, схватившись за яйца.
— Какого черта ты хочешь? — прорычал Оливер.
Нападавший долго не отвечал, просто стонал, как раненый зверь. Пока Тори задавалась вопросом, насколько сильно они его ранили, он вскочил на ноги, отталкивая Оливера в сторону. Он поковылял к двери, схватил нож с плитки и выскочил на улицу. Выругавшись, Оливер бросился за ним.
— Стой, — Тори схватила его за рукав.
Он повернулся к ней. Кровь стекала с его губы на рубашку. Тяжело дыша, он провел большим пальцем по капле в уголке рта и взглянул на малиновый цвет, размазанный по его коже.
Его дикий вид заставил ее сделать шаг назад.
— Оливер?
Он втянул воздух и, казалось, заставил себя слезть с уступа гнева.
— Ты заставила меня потерять его. Он ушел.