— Да…, — простонала она.
О, Боже, она стала такой влажной. Куп поглощал ее, испивая все, что она давала. И даже, несмотря на это, казалось, что он хотел еще. Эти незнакомые ощущения, которые он дарил ей, заставляли ее чувствовать себя сильнее, сексуальнее… они были такими правильными. Алия задвигала бедрами, дублируя его движения языка, давая понять, что она жаждет большего. Куп мог заставить ей кончить. Он мог дать ей все, о чем она тайно мечтала. И она отблагодарит его, потому что никогда не чувствовала себя более свободной.
Так близко. Пока он скользил языком по вершине ее клитора, беспокоясь об идеальном прикосновении, она сжимала его волосы в руках так сильно, как только могла. Закатив глаза, Алия задержала дыхание. Скоро – через несколько секунд – она выкрикнет его имя. Она хотела испытать то блаженство, о котором все говорили и кричали от божественного удовольствия.
Внезапно, Куп схватил ее бедра и прижал их к стене, лишая ее возможности двигаться. Мгновенно, мозг принцессы отключился, и она перестала контролировать реальность. Воспоминание, сверкнув молнией, отбросило ее в другое место. Удовольствие исчезло. Никакой любви. Никакого влечения. Только цепи, боль и страдания.
Жирная сука. Стой, где стоишь. Похитители всегда говорили ей, насколько некрасивой она была. Что она была недостойна еды, которую ей давали, и что однажды они вырвут ей горло и скормят собакам.
Она слышала звук руки, заносящейся над ней. Эти подонки били ее по животу, потому как там была самая нежная кожа. Они так хлестали тростью по ступням, что она не могла ходить в течение нескольких дней, не говоря уже о том, чтобы задумываться о побеге.
— Лия! Лия, детка, остановись!
Она не могла. Они убьют ее, изнасилуют. Эти звери сказали ей, что она — ничто. Никчемный кусок дерьма. И что они уничтожат все те светлые чувства, что еще были живы внутри нее. Глупая принцесса, у которой не было своей семьи. Она была ущербной и бесполезной, и было бы лучше, если бы она умерла.
Худшим, были ее собственные слова. Это был ее собственный голос в голове, во сне… когда она предполагала, что было бы гораздо легче, если бы она сгнила в тех джунглях.
— Лия!
Сильные руки схватили ее, и Алия стала сопротивляться сильнее. Она вырвалась, пытаясь освободиться. В этот раз им не удастся взять ее. Она отказывалась позволить этому случиться. Принцесса никоим образом не собиралась возвращаться обратно в этот ад, да она скорее умрет. Алия услышала долгий, пронзительный крик, затем осознала, что это был ее собственный. Она отказывалась вести себя спокойно. Никогда. Она заставит их убить ее прежде, чем согласится вернуться в клетку.
— Детка, пожалуйста. Я больше не буду прикасаться к тебе. Пожалуйста, вернись ко мне. Пожалуйста.
— Какого хрена здесь происходит?
Сквозь ее затуманенное сознание прорезался глубокий голос, от него исходила власть. Командный голос решил, как она будет наказана, как и где ей причинят боль в этот конкретный день, быстро отмеряя справедливость.
— Пошел ты! – закричала Алия.
Она была готова, они могли убить ее, но без боя она не сдастся.
Эти подонки не всунут ей иглу в руку снова, не сделают ее уступчивой. Они не заставят ее просить дозы. Она не собиралась облегчать им работу.
Нет. Нет. Пожалуйста, только не снова.
— Алия! — этот голос был настойчив, толкая ее. — Алия! Ты в Безакистане. Ты в безопасности. Ты здесь. Никто не собирается делать тебе больно.
Сильные руки трясли ее, силой заставив открыть глаза.
Дэйн? Как Дэйн оказался в Южной Америке? Он приехал за ней? Он не мог видеть ее такой слабой и жалкой. Она попыталась оттолкнуть его, но мужчина был, словно массивная кирпичная стена.
— Уходи.
Он отказывался сдвинуться с места.
Слезы побежали по лицу, когда она начала яростно биться за свою свободу. Резкий удар по ее заднице, опаляющий кожу, заставил ее вернуться к реальности. Однако удар от реальности был еще сильнее, чем от ладони, приложившейся к ее заднице. Она была во дворце, и не одна, а в окружении ее троих телохранителей. Купер сидел, отклонившись на пятки на полу, пристально смотря на нее, а на его лице отчетливо читалось чувство вины. Лэн держал Купа за рубашку, словно отодвигал его от нее. А Дэйн стоял перед ней, его восхитительное лицо было строгим и взволнованным, когда он смотрел на нее сверху вниз. Голубые глаза мужчины были спокойны, когда он положил руки ей на плечи, будто был готов привести ее в чувство. Он был тем, кто шлепнул ее по заднице, и именно ему принадлежал тот глубокий голос, пытающийся вернуть ее в реальность.