Бэлль рассмеялась. Эти мужчины настоящие волшебники. Они совершенно разные, но при этом идеально дополняют друг друга. И каждый из них — часть ее жизни. Бэлль очень надеялась, что не придется ни с одним из них расставаться.
При виде Келлана, опустившегося на одно колено, сердце Аннабэлль едва не остановилось.
— Бэлль, я знаю, что ты уже ответила на этот вопрос моим друзьям, но… Ты будешь моей женой? Моей любимой сабой? Моей спутницей жизни?
Шок. Потрясение. Сердце готово остановиться.
Она и представить себе не могла, что услышит эти слова сегодня вечером. Слезы заструились по ее щекам. Она прикусила губу.
— Ну, вообще-то двое твоих друзей не задавали мне этого вопроса.
Восхитительно улыбнувшись, Тейт тоже встал на одно колено.
— Бэлль, ты станешь моей женой? Моим лучшим другом, поддержкой и путеводной звездой моего сердца?
Оказывается, при желании Тейт может красиво изъясняться.
Эрик сделал шаг вперед, держа в руке коробочку для ювелирных изделий, но для кольца она казалась великоватой. Он поднял крышку, и в свете свечей засверкали бриллианты.
— Бэлль, ты скажешь нам «да»? Мы вместе делаем тебе предложение.
У Аннабэлль перехватило дыхание при виде потрясающего бриллиантового колье и трех переплетенных колец. Обручальные кольца и ошейник. Знак того, что она принадлежит им, а они — ей.
— Да! Да! Да! Миллион раз да! — улыбаясь и плача одновременно от переполнявшей ее радости, Бэлль повернулась к Келлану и, заглянув в его глаза, спросила: — Ты вернулся ради меня?
Шагнув вперед, он сжал ее плечи.
— Бэлль, для меня дом — это ты. Я всегда буду возвращаться к тебе. Ты всегда будешь на первом месте.
Бэлль никогда не думала, что можно быть настолько счастливой. Келлан наклонился к ее губам, и она потянулась навстречу. Этим поцелуем он обещал, что оставляет позади свое прошлое во имя их совместного будущего.
Аннабэлль прижалась к Келлану всем телом. Он углубил поцелуй и коснулся языком ее языка, а потом, проведя ладонью вдоль спины Бэлль, расстегнул молнию на ее платье. От возбуждения кожу начало покалывать, словно от разрядов электрического тока. Прохладный воздух коснулся обнаженной спины, но жаркие прикосновения его рук дарили тепло ее телу. Легким движением Келлан очертил линию ее позвоночника и стянул вниз платье. Бэлль почувствовала, как сзади к ней прижалось еще одно тело.
— Сегодня вечером ты выглядела особенно красивой детка, — сказал Тейт. — Это платье тебе очень идет. Хотя тебе все к лицу, что бы ты ни надела. Но больше всего мне нравится, когда твоя ослепительно прекрасная кожа ничем не скрыта. Иногда я смотрю на тебя и удивляюсь: как можно быть такой соблазнительной!? — расстегнутый лифчик упал на пол, и Тейт, обхватив ладонями ее грудь, обвел подушечками больших пальцев соски. Они тут же затвердели, и Бэлль, не в силах сдерживаться, запрокинула голову и удовлетворенно вздохнула. Келлан тут же начал покрывать поцелуями ее шею, и его губы оставляли после себя возбуждающее покалывание на коже.
Тейт нежно повернул голову Бэлль, притягивая ее губы к своим. Их языки встретились, и Тейт, застонав, начал нежно, стараясь не причинять боли, пощипывать кончиками пальцев соски Бэлль. Все ее тело отозвалось на его прикосновения.
Сейчас Аннабэлль стояла перед ними в ничего не прикрывающих стрингах и туфлях на высоком каблуке. Дыхание ее останавливалось от возбуждения, а сердце — от переполнявшей его любви.
Рядом возник Эрик. Просунув руку между Бэлль и Тейтом, он опустил ладонь на ее ягодицы.
— Моя любимая попка. Пора избавиться от трусиков, милая. Думаю, они тебе еще долго не понадобятся.
Аннабэлль сняла стринги и сбросила туфли, став сразу на несколько дюймов ниже. В окружении своих мужчин она ощущала себя очень миниатюрной — куда ни взгляни, перед глазами то широкие плечи, то накачанная грудь. Бэлль нравилось, что ее мужчины не были похожи друг на друга. Тейт большой, мускулистый. Эрик атлетичный, худощавый. А стройное, жилистое тело Келлана словно провозглашает его право на главенство. При желании любому из них ничего не стоило бы сломить ее сопротивление. Но вместо этого они сделали ее жизнь полноценной, помогли открыть для себя удовольствие подчинения и разбудили спящую до этой поры истинную женственность. Они приняли ее такой, какая она есть, со всеми недостатками, благодаря чему она наконец-то смогла принять сама себя. Находясь рядом с ними, она забывала о своих недостатках, а думала лишь о том, что ее обнаженное тело доставляет им удовольствие. Бэлль дарила им всю себя. И они дорожили этим даром.