— Я сказал, что не причиню ей вреда, — Лоу, казалось, запнулся отвечая.
— Ты также сказал ей, что ты «Майк». Ты и вправду вывалил на нее все дерьмо, касающееся мамы?
Райли никому не рассказывал этого, и сейчас чувствовал себя так, словно его предали. Он уехал из города и завел новых друзей, которые не знали, что он был сыном шлюхи. Друзей, которые не знали, что мать погибла в автокатастрофе с одним из ее клиентов.
Лоу пожал плечами, словно ничего серьезного не произошло:
— С ней легко говорить.
— Когда она вонзит тебе нож в спину, сказав, что уходит от тебя, тебе не будет так легко. Подумай. Девушка из высшего общества и сын проститутки? Да, определенно она представит тебя высшему свету. То есть, она может выбрать Доминика, потому что у него есть лоск, но разговоры о том, что мы делим женщину, все равно пойдут. Люди будут это обсуждать. Она не сможет вынести этого. И тогда она разобьет твое чертово сердце. Потом не говори, что я не предупреждал.
— Кинли не такая. Когда я рассказал ей о нашем прошлом, она не осудила меня, тебя или маму. Она сказала, что мама поразила ее, потому что женщина должна по-настоящему любить своих детей, чтобы пойти на такое.
— Что?
«Бессмыслица какая-то. Высший свет не сочувствует проституткам».
— Говорю же. Тебе стоит лучше узнать ее. Ты думаешь, она такая же заносчивая, как Симона, но это не так. Даже и близко. Она всю свою жизнь посвятила помощи другим.
«Боже, эта девушка плела веревки из Лоу, затуманила его разум», — это пугало Райли.
— Вытащи голову из задницы. Ты хочешь, чтобы эта девушка оказалась той единственной, но это не так. Черт возьми!
— Забудь о том, что я сказал, — лицо Лоу стало мрачным.
Райли получил то, что хотел, но по какой-то гребаной причине, он чувствовал себя сволочью. Но так будет лучше, чтобы правда сразу всплыла на поверхность.
— Ну же, брат. Вернись на землю. В противном случае мы не выпутаемся из этого без судимости. Ты хочешь, чтобы мы все попали за решетку, потому что не смог оторваться от ее дизайнерских джинсов?
«Кинли Кол была великолепной и мягкой, и она всех их утянет на дно».
Лоу выдохнул:
— Нет.
— Мы должны разобраться с этим, как и с любой другой миссией. Какова наша цель?
Лоу нахмурился, но Райли заметил, как привычное, безразлично-холодное выражение снова появилось на лице брата:
— Собрать информацию, необходимую для доказательства того, что Грэг Дженсен отмывает деньги для мафии. Как только сделаем это, ФБР вступает в игру и сажает ублюдка в тюрьму.
Доминик вышел из кабинета. Его лицо было серьезным. Он посмотрел на них, словно слышал, что произошло, и был совсем не рад этому.
— Она ключ, Лоу. И ты всегда знал это. Кинли что-то знает. Она может и не подозревать об этом, но так и есть. Нам нужно поговорить с ней. Жаль, что ты чувствуешь к ней что-то.
Лоу повернулся, на его лице отражалась горечь:
— Да? А ты ничего не чувствуешь? Никто из вас двоих? Если вы пытаетесь скормить мне это дерьмо, старайтесь лучше.
Райли вздохнул:
— Ладно, я бы не прочь затащить ее в постель. Если она такая, какой кажется, тогда она даже милая. По крайней мере, когда не кусается. Но мужик, я не собираюсь притрагиваться к ней. Она никогда не станет той, кто нам нужен. И после того, как мы похитили ее, она даже не захочет угодить потребностям одного из нас. Не будет никакой романтики или свиданий, чтобы заполучить ее доверие или медленно ухаживать за ней.
Доминик положил руку на плечо Лоу:
— Я признаю, что меня тянет к ней, но это не может зайти дальше. Это ради ее собственного блага, Лоу. Она в постели с мужчиной, который уже убил одну жену. Давайте сосредоточимся на том, чтобы она не стала жертвой номер два, и посмотрим, как быстро сможем закрыть дело. И уже после займемся личной жизнью.
Лоу кивнул:
— Ладно. Я приготовлю комнату для допроса.
— Это просто столовая. Не драматизируй, — усмехнувшись, сказал Райли.
— Я люблю называть вещи своими именами. — Его брат развернулся и ушел.
Райли посмотрел на Доминика:
— Думаю, мы все делаем правильно.
Доминик вдруг стал выглядеть на десять лет старше:
— Ради Кэрри, да. Правильно ли это для Лоу? Он влюблен в эту девушку. Черт.
— Она вряд ли хочет его.
Доминик смотрел в пространство коридора: