Горячими. Она была так возбуждена. На самом деле, она никогда не была настолько возбуждена — даже близко. Ее кожа словно кипела. В Доминике не было ни капли нежности, даже в его поцелуях. Он брал все на себя. Он командовал. Кинли осознала, что ее тело выгибалось навстречу ему, предлагая себя и желая его требований. Хотя он и отличался от Лоу, его прикосновения тоже ощущались правильными.
— Боже, так сексуально. — Низкий голос Лоу выдавал его удовольствие. — Вы хорошо смотритесь вместе.
«Она целовала другого мужчину, и он был счастлив. Потому что она наслаждалась этим? Потому что это переполняло ее? Или потому, что его «брат» получал то, в чем нуждался, а он сам был частью этого опыта? Возможно, все вместе». Их взгляды на мир могут полностью отличаться, но, тем не менее, это было желание, потребность… и может, нечто большее.
И все это время искусные пальцы Лоу «играли» внутри нее. Он развел ее складочки и, скользя между ее лепестков, нашел маленький комочек, который, внезапно, стал контролировать все ее тело. Ее клитор налился кровью. Неумолимое желание разлилось по ней. Каждое движение его пальцев сильнее распаляло ее, пока она не начала стонать и тяжело дышать в рот Доминику. То, как они укрощали ее тело, должно было смутить Кинли или заставить ощутить дискомфорт. Но нет. Лишь жгучее желание наполняло ее.
Доминик потянул блузку, высвобождая ее из юбки, и девушка ощутила, как теплая ладонь прижимается к ее коже. Мужчина оторвался от губ Кинли и стал целовать нос и щеки.
— Раздвинь свои ножки для Лоу.
Находясь словно в тумане, Кинли решила, что, нужно хотя бы спросить для чего, но ее бедра, казалось, жили своей собственной жизнью. Они подчинились команде Доминика без вопросов и раскрылись достаточно широко, чтобы Лоу расположился между ними.
— Она в трусиках, — сказал Лоу. — В таких белых, хлопковых. Они мне не нравятся.
— Ей придется прекратить носить их. Это одно из наших правил. Никаких трусиков. Ничего, что прикрывало бы твою киску, кроме наших рук, наших ртов и наших тел, когда ты трахаем тебя. — Голос Доминика был глубоким и рокочущим. — Ты поняла? Если я найду их, то сразу же выброшу. Тебя выпорют, если ты попытаешься снова их одеть.
Каждое слово, слетавшее с его губ, казалось, увеличивало температуру тела и усиливало возбуждение. Еще одно очко в его пользу. Девушка изнывала, горела и жаждала. Но его слова смущали ее. «Почему у него есть правила?» И почему идея о нем и Лоу, шлепающих ее попку, заставила Кинли ощутить себя беспокойной и встревоженной, но не в плохом смысле?
— Вы, ребята, слишком много говорите о порке, — удалось произнести ей между поцелуями.
Райли говорил о том, как перекинет ее через колено и не отпустит, пока она не поймет. Одна мысль о нем — и Кинли уже желала его острый ум и твердое тело. Затем она оттолкнула подальше эту мысль. Лоу и Доминик хотели ее. Райли видел в ней лишь злодейку. Если он не хотел ее, тогда он ей не нужен. Она слишком долго играла в эту игру, чтобы продолжать.
— Эти трусики мешают мне, — проворчал Лоу.
Кинли нахмурилась. «Как?» Казалось, у него не было никаких проблем. Он просто отодвинул их в сторону и глубоко погрузил в нее свои пальцы, продолжая ласкать каждую чувствительное местечко. Ее кровь кипела, сердце колотилось, удовольствие нарастало, дыхание сбилось. Он прижал палец к какой-то неизведанной точке внутри нее, о которой девушка могла только слышать. Кинли ахнула.
— Заставь ее кончить, Лоу, — прорычал Доминик ей на ухо, и прикусил ее за мочку, и в этом укусе было нечто большее, чем просто боль. Она задрожала в его руках.
Доминик проник под ее лифчик и, обхватив грудь, ущипнул за сосок. Тепло растеклось по всему телу.
— Ты ведь никогда не кончала, так? Ответь, и не смей лгать. Я знаю, что внутри тебя никогда не было мужчины. Мы изменим это, но пока я хочу узнать о твоем опыте. Доводила ли ты себя до оргазма пальцами? Ласкала ли ты себя до криков, пока не изгибалась спина, а все тело не начинало дрожать? Отвечай. Я хочу знать, будет ли этот раз первым.
Кинли едва могла дышать. Пальцы Лоу ласкали ее стеночки, массировали то самое местечко глубоко внутри, а большой палец ласкал клитор. Она не могла не двигать бедрами навстречу его руке. Она хотела больше трения, больше, чем просто жаркое, давящее чувство, неумолимо возрастающее у нее между ног. Она хотела узнать, куда ведет эта «дорога».
Доминик потянул ее за сосок. Острая боль вернула ее из-за грани чего-то нового. Она вскрикнула в знак протеста и еще большей потребности.
— Отвечай, — потребовал Доминик. — Когда ответишь, Лоу использует свою руку, чтобы ты кончила для нас. Поняла?