Вот Лоу — тот действительно пялился на ее задницу. Она не раз ловила его за этим занятием. В данный момент задница девушки болела после шлепков и основательного траха. «Почему ей понравилось испытывать болезненные ощущения? Почему каждая незначительная боль напоминает ей о Доминике и том нежном способе принуждения, которым он ее взял? Думал ли он в этот момент, что у нее в голове отсутствует мозг?»
«Они бросят ее сразу после того, как федералы возьмут Грега». И она не может винить их за это. «Как «дорого» обходились людям ее поступки?» Она перевозила алмазы, добытые рабами. Она сотрудничала с производителями, которые, скорее всего, использовали детский труд.
Резкий стук в дверь вырвал девушку из мыслей. «Ей не нужно, чтобы кто-нибудь видел ее в таком состоянии».
— Я в душе.
— Кинли, впусти меня, — раздался из-за двери голос Райли.
Он был последним, в ком она нуждалась. Райли такой умный. Он сопротивлялся своему физическому влечению к ней. «А теперь, скорее всего, жалеет, что поддался».
— Я выйду через десять минут.
«Возможно, за это время она сможет успокоиться».
Послышался легкий шорох, и затем дверь распахнулась. Райли держал в руках водительские права, — Межкомнатные двери — пара пустяков. И ты солгала. Ты не в душе.
Но она была голой. Схватив полотенце, девушка попросила, — Отвернись, пожалуйста.
Мужчина нахмурился, глядя на полотенце, — Зачем? Раньше ты не просила отворачиваться. Ты с удовольствием обнажалась передо мной. Или тебе это комфортно в присутствии исключительно Доминика и Лоу? Что случилось, Кинли? Ты решила, что на самом деле тебе не очень нравится, когда мужчин трое?
— Господи, ты неисправим! Ты опять туда же? Все дело должно быть только в тебе? — «Они же вроде разобрались с этой его проблемой». — Это не может быть просто потому, что я только что поняла, насколько бестолковая? Нет, мы должны снова возвращаться к твоим проблемам и твоим сомнениям. Уходи, Райли. Я выйду, как только буду готова.
Кинли отвернулась, прекрасно осознавая, что ведет себя, как абсолютная сука.
Руки Райли обвились вокруг ее талии, притягивая в объятия мужчины, — Прости. Мне такое и в голову не могло прийти, потому что я не считаю тебя дурой. Я считаю тебя нежной и любящей, просто тебе не давали возможности увидеть это. Ты слишком хороша для таких как Дженсен… и как я. Но я хочу попросить тебя закрыть глаза на этот маленький недостаток, потому что я без ума от тебя.
Глаза девушки наполнились слезами, — Это несправедливо.
Она хотела остаться одна. Хотела плакать и обвинять во всем себя, но Райли не собирался ей этого позволять.
— Все хорошо, милая, — он произнес это, словно действительно так считал. Райли погладил Кинли по волосам и крепче прижал девушку к себе. — Все хорошо. Ты совершила ошибку, но это произошло из-за твоей искренности. Ты сделала это, потому что такова твоя натура. Дженсен просто воспользовался твоей доверчивостью.
— Так же, как это случилось с тобой. — Если бы она могла заставить его понять, что в поступке Симоны не было его вины, возможно, вся эта боль того стоила. — В тебе и Лоу не было ничего плохого, как и ваших желаниях. Проблема была в Симоне.
Райли уставился на девушку, — Хорошо, Мэри Саншайн (прим.: Мэри Саншайн — героиня мюзикла Чикаго — журналистка, пытающаяся узнать самые сокровенные подробности убийства, совершенного главной героиней; она верила, что в каждом есть частичка добра). Я соглашусь с этим, но только если ты мне пообещаешь одну вещь.
— Какую?
— Не позволяй этой ситуации изменить тебя. Оставайся такой же милой и доверчивой, какой и была всегда, а я постараюсь откопать в себе позитивного парня, — мужчина поморщился. — Но я должен предупредить тебя. Он глубоко похоронен. Это может занять некоторое время.
Кинли может подождать, — Хорошо. Договорились.
Девушка откинула голову назад и посмотрела на Райли, а он скрепил сделку поцелуем.
С неохотой мужчина отстранился, дотянулся до душа и выключил воду, — Нам нужно, чтобы ты пропустила душ. Нет причин для тревоги, но мы решили, что было бы неплохо сменить местонахождение. Знаешь, на всякий случай, для безопасности.
— А что ФБР? Они приедут для встречи с нами?
На лице Райли отразилось сожаление. А затем в ванной моргнул свет и погас.
Тело мужчины напряженно застыло. Когда Кинли стала спрашивать о генераторе, Райли зажал ей рот рукой.
Глядя прямо ей в глаза, он прошептал ей, — Не разговаривай. Подожди секунду.
Свет зажегся и через несколько секунд погас снова. Затем последовало громкое гудение — сигнализация на что-то сработала.
— Блять, — Райли побледнел. — Слушай меня очень внимательно. Система безопасности отключилась, потому что кто-то отрубил электроснабжение. Генератор в доме самый надежный, резервный тоже. Поэтому, надо полагать, кто-то вывел их из строя.
Девушку окатило волной шока, — Ты думаешь, что агенты ФБР что-то затевают? Они ищут меня.
Кинли дала письменные показания о том, что не является заложницей, но кто знает, поверили ей или предположили, что ее силой заставили подписать все это.
— Федералы озвучили бы себя, и им известно, чего мы добиваемся. Я начинаю подозревать, что у Дженсена есть кто-то среди них, и нас вычислили. Вот что произойдет. Дженсен хочет бриллианты. Я должен их спрятать. Если они окажутся в его руках, он убьет всех нас. Мой пистолет… черт возьми, мой пистолет в кабинете. Лоу в ангаре, а Доминик должен был собрать собак.
— Грег здесь? — «О, Боже, если он в этом доме, значит, он пришел за ней. И скорее всего не один».
Внезапно Кинли услышала странные хлопки.
— Стрельба. Дерьмо. Милая, мне нужно, чтобы ты спряталась. Не могу быть уверенным, откуда слышны выстрелы, но, кажется, это в задней части дома.
Кинли, не задумываясь, схватила вещи, которые были у нее с собой. В руках оказалась пара джинсов с «кровавыми» бриллиантами. Она больше никогда не хотела их видеть. Девушку осенила идея. Быстро открыв аптечку, она достала пилочку для ногтей — металлическую с хорошо заостренным концом — и взялась за швы на заднем кармане. Несколько движений и тяжелый кусок ткани был отпорот от брюк.
— Нужно спрятать бриллианты, но джинсы целиком слишком большие, а на отрывание каждого камня потребуется слишком много времени.
Девушка потянулась к бутылке своего любимого шампуня. Вылив половину содержимого в душ, она засунула карманы с бриллиантами в бутылку.
Райли поцеловал Кинли в макушку, — Я отшлепаю тебя, если ты еще раз назовешь себя глупой. Ты великолепна. Ему нужны все они. Каждый бриллиант.
Она кивнула, — Ты прав, но, думаю, остальные забрал Доминик. Я не знаю, где они.
— Я знаю. Он отнес джинсы в кабинет, потому что собирался сложить их в сумку или во что-то еще, чтобы они не попадались тебе на глаза. — Райли напрягся. — Мне нужно добраться до них.
Мужчина колебался, но Кинли понимала, что его братья прямо сейчас могут находиться на волосок от смерти. Ее мужчины были в опасности, и она сделает все, что сможет, чтобы остановить это.
— Иди. Я останусь здесь и буду тем, кем Грег ожидает меня увидеть — заложницей. Он не станет убивать меня.
— Ты не можешь этого знать, Кинли.
«Нет, но…», — Ты должен идти. Грег и его наемники могут появиться здесь в любую минуту. — Дрожащими руками она оттолкнула Райли. — Иди. Если сможешь добраться до джинсов, спрячь как можно больше бриллиантов. Поторопись. У нас мало времени. Он не убьет меня, пока у него не будет камней. Ты сможешь вылезти через окно в ванной?
Райли притянул девушку к себе и крепко поцеловал, — Смогу… Ты останешься жива. Ты понимаешь меня?
Кивнув, Кинли бросилась в свою комнату с испорченными джинсами в руке. Она аккуратно сложила их так, чтобы не было видно отпоротых карманов. Сердце громко стучало в груди, девушка вернулась в ванную, где Райли уже исчезал в высоком окне.
Она осталась одна.
— Кинли! — раздался в коридоре голос Грега, отчего девушку тут же охватил ужас. Она закусила губу. Храбрость была ей не свойственна, но сейчас она должна была отыскать ее в себе. — Выходите, ублюдки. Вам не спрятаться!