Раф привел в порядок свое пальто.
— Извини, если я перешел все границы. Я просто высказал тебе то, о чем думал. Знай, если тебе что-нибудь будет нужно, мы всегда поможем тебе.
Каде поднялся.
— На самом деле. Все, что тебе нужно будет сделать, это просто позвонить.
— Вы меня совсем не знаете. Почему вы хотите помочь мне?
Эти мужчины сбивали ее с толку. Их сила и власть была очевидна, но, все же, они искренне проявляли заботу о Коуле и Бурке, изначально простых наемниках. И не смотря на свою принадлежность к королевской линии, они рисковали жизнями ради помощи другим.
— Королевская семья Безакистана, задолжала братьям Леннокс за спасение одной нашей семьи. На самом деле, двух, поскольку Коул, спас еще и моего брата, Талиба, — объяснил Каде.
— Когда я спросил, как мы можем отблагодарить их, знаешь ли ты, что ответили твои мужчины?
Раф покачал головой.
— Мой брат дал бы им миллионы долларов. Все, что они только бы захотели.
Еще больше слез. Они вообще когда-нибудь остановятся?
— Я знаю, что они не стали бы просить деньги.
Они бы точно этого не сделали. Они хотели, чтобы им платили за выполненную работу, а не за спасение жизни. Она знала это, в глубине своей души.
Раф серьезно посмотрел на нее.
— Ты знаешь их лучше, чем ты думаешь. Они попросили нас оказать финансовую помощь для остальных поисков, но для себя лично, ничего. Они хотели сохранить жизни многим женщинам. Семь женщин, в итоге, вернулись в свои семьи. И еще трем, по крайней мере, больше не придется гадать, что случилось с их дочерьми или сестрами.
— Они провернули грубую сделку, — объяснил Каде.
— Нам пришлось оплатить не просто их транспортные расходы, но также духовную и физическую реабилитацию женщин, которых они спасли. Я хотел бы заплатить миллионы, чтобы это больше никогда не случалось.
Раф посмотрел на нее с тревогой.
— Я никогда не говорил об этом Коулу и Бурку, но мы не считаем наш долг оплаченным. Мы сделаем что-нибудь, не смотря ни на что. Однажды мы вернем долг. Ты говоришь, что не знаешь этих мужчин, но задаваясь этим вопросом, ты подсознательно догадываешься, что они бы не взялись за легкое дело. Слушай свое сердце. Возможно, ты просто еще не знаешь саму себя.
Дверь открылась, и вошел Бурк, потирая руки.
Его лицо побледнело, когда он взглянул на Джессу
— Милая? Почему ты плачешь?
— Мы оставим вас одних, — сказал Раф, подавая знак своему брату.
Каде последовал за ним.
— Всего хорошего, мой друг. Во всем. Привози свою семью к нам во дворец, как все закончится или просто так. Тебе всегда рады в нашей стране.
Они вышли, хлопнув Коула по плечу, вошедшего с бледным лицом.
— Машина готова, но я бы предпочел не двигаться до темноты. Если они следят за нами, то им будет сложнее делать это после захода солнца. От Далласа до Лафайетта около 6 часов и еще час до болот. Я уже обо всем договорился.
Коул говорил без всякого выражения. С тем же успехом он мог бы разговаривать и о погоде. Коул всегда легко замыкался в себе. В этом он был профессионалом. Но что произойдет, если она разрушит этот барьер и увидит настоящего человека за ним?
Что-то недоброе зашевелилось в животе. Что-то злое и беспокойное заставляло ее сердце конвульсивно сокращаться.
— Джесса, милая, скажи, почему ты плачешь.
Бурк взял ее за руку, ища взглядом ее глаза. Коул встал с другой стороны с явным намерением потребовать того же.
Ее тело вздрогнуло. Неизвестно, по какой причине, оно всегда подстраивалось под них. Она чувствовала их страх за нее и ярость на Дельгадо. Им нужно было удержать и обезопасить ее.
Боже, ей бы хотелось удовлетворить это их молчаливо сделанное предложение. И эта связь с ними, которую она чувствовала, вырвалась с безмолвным криком и почти болезненной тоской.
Она отчаянно нуждалась всего лишь в часе их присутствия и прикосновений. Она хотела пройти сквозь все защитные барьеры Коула. Но она не могла принять их нежность. И не могла признать, что хотела их настолько сильно, как никогда и никого ни в прошлом, ни в будущем.
Они бы увидели в этом ее капитуляцию, и ей бы пришлось хорошо постараться, чтобы заставить их сделать ее частью своей жизни. Если бы она допустила нежные поцелуи и ласковые слова, вырвать их из своего сердца было бы уже просто невозможно. Но она хотела их снова, в последний раз.
Она забрала свою руку у Бурка и взглянула на часы. Оставалось еще несколько часов до темноты. До их побега.
И улыбнулась сама себе. Сейчас она хотела Бурка и Коула. Но на своих условиях.