Страшно… но она чувствовала, что справится в этот раз. Кроме того, слух спас в ту ночь, когда ее семью убили, а также от предательства Холдена.
– Да, Сэр.
Шон начал ласкать ее шею, кончики его пальцев скользили по ее ключицам к вершинам груди, проводя пальцами по ее затвердевшему соску, покрытому почти прозрачным белым хлопковым бельем.
– Ты меня очень радуешь.
Он тоже ее радовал. Все внутри нее стремилось показать ему это. Она улыбнулась и подняла голову, чтобы он мог надеть на глаза шелковистый черный лоскут, похожий на маску для сна. Его вес ощущался легким и не угрожающим. Затем он сжал ее руку. Калли напряглась.
– Ты когда-нибудь была одновременно закована и ослеплена?
– Не полностью, и только для демонстрации.
На самом деле она была на сцене с очень немногими людьми. Логан Эджингтон обычно хотел сделать ее задницу просто красной, чтобы исправить ее грубое поведение. Его друг Ксандер наслаждался возбуждением ее тела, но он никогда не пробуждал ни малейшего чувства в ее сердце. Она провела немного времени с некоторыми другими резидентами в «Доминионе» с теми же результатами. Эрик был очарован кляпами, которые заставляли ее вздрагивать. Зэб был слишком озабочен ступнями, по её мнению. Его покусывание пальцев ее ног заставляло Калли дрожать. Джейсон был не только сторонником дисциплины, но и большим поклонником шибари. Калли потребовалось меньше четырех минут, чтобы выкрикнуть свое стоп-слово. Потом был Торп… Он был среди них одинок. И недоступен для нее.
– Демонстрации? – голос Шона звучал удивленно.
Калли кивнула.
– Да. Но я этого не делала два года.
С тех пор, как в декабре этого года Торп попросил ее продемонстрировать демо… затем, за закрытыми дверями, разжигающий жар между ними превратился в клубок рук и губ, вздохов и разбросанной одежды. Она была мокрой и готовой, и так отчаянно хотела его, голая на его кровати. Затем он внезапно ушел без объяснения причин, и вел себя так, как будто ничего не произошло. По сей день она не знала, почему он оставил ее. И он никогда не просил ее помочь ему снова в презентации.
Эта боль больше не имела значения. Старая рана. Только Шон был важен сейчас.
– Тогда ты могла выдержать лишение свободы, потому что знала, что кто-то освободит тебя в случае необходимости? Если бы это было так, милая, наставники подземелий немедленно зажали бы мне яйца, если бы решили, что я причиняю тебе боль.
– Я знаю, – они тщательно защищали всех женщин в клубе, особенно коллег.
– Что тогда? – быстрый ответ Шона говорил о том, как она могла позволить связать себя в целях обучения Доминанта/Сабмиссива, хотя она могла едва ли терпеть такое от того, кому она хотела доверять. Единственным ответом было то, что только Торп связывал ее. Она доверяла ему больше всех. Он знал ее странности и учитывал их.
Но она ненавидела Шона, считая, что ей не хватает веры в него. Калли ухватилась за первое объяснение, пришедшее ей в голову.
– Логично, я знаю, что ты прав. К сожалению, страх не подчиняется логике. Это похоже на фобию.
Он не ответил сразу, просто кружил большим пальцем по ее соску, пока тот не начало покалывать, и ей хотелось, чтобы он просто сорвал с неё одежду и трахнул. Она хотела его долгие месяцы.
– Ты была когда-нибудь в таком положении?
– С тех пор, как я увлекалась БДСМ, – она часто лгала Шону, но всегда старалась приблизиться к правде.
– Ты знаешь, что является причиной твоего страха, милая? Это что-то из твоего прошлого?
Калли фыркнула. Почти все из ее прошлого.
– Это было не одно событие.
Это не было ложью, скорее осознанием того, что пока она держит всё в себе, то находится в относительной безопасности.
– Ты уверена? Расскажи мне о своем детстве. Может, что–то из этого поможет мне тебя лучше понять.
Опять? С тех пор, как он натянул ошейник на её шею, он просил рассказать о её юности раз двадцать. Ей удалось просто сказать, что она со Среднего Запада и была сиротой. Опять же не ложь... просто не вся правда.
Она сжала руки в кулаки.
– Чем дольше мы говорим, тем больше я нервничаю. Пожалуйста…
– Мы закончим разговор, милая.
Нет, не закончат.
– Да, сэр.
Шон вздохнул.
– Ты молодец, я тебя награжу.
Он наклонился к ней, погладил ее по плечам своими большими руками, затем его ловкие пальцы быстро стянули сжимающий талию корсет, который был на ней. Он начал расстегивать его под ее грудью, медленно разводя по сторонам, прежде чем снять полностью. Одежда обеспечивала достаточную поддержку под ее грудью, чтобы не было необходимости в лифчике. Когда он избавился от тонкой белой майки, под которой она носила корсет, его стон, в сочетании с его руками, обхватывающими ее грудь, сказали ей, что ему нравится то, что он видит.