Я ставлю локать на ребро дверцы, подпираю рукой подбородок и готовлюсь ждать, разглядывая фасад нашего дома. Слава Богу, курит Ник молча. И долго. Видимо, привык наслаждаться процессом. Хотя по факту чем там наслаждаться? Травит едким дымом себя и меня заодно. Кретин.
– Почему чёрное с красным? – неожиданно спрашивает он. Я даже слегка вздрагиваю от звука его голоса, но заставляю себя не менять позы. Мне нравится его вопрос.
– Вдохновил кое-кто, – бросаю я равнодушно.
Он хмыкает, естественно думая о себе несравненном. На это и был расчёт.
Наконец машина утробно урчит мотором и трогается с места. Я сажусь ровно и вижу в боковом зеркале, как Бэлл трогается вслед за нами.
– Дружишь с толстушкой Смит, значит.
– Дружу с классной девчонкой, – поправляю я его ровно.
Ник поворачивает машину на Ашленд авеню и смотрит на меня. Я чувствую его взгляд, как что-то живое, он скользит от виска к скулам, переключается на волосы, опускается по игривым завитушкам к самим кончикам, ползёт по плечу к локтю, а затем и к пальцам, покоящимся на бёдрах. Я не смотрю в ответ, не реагирую. Ник выдыхает и вновь смотрит на дорогу. Чему я рада.
Напряжение, что воцаряется между нами, не в силах развеять даже ветер, набирающий силу параллельно скорости, которую набирает машина.
Возможно, стоило убрать волосы в хвост, тогда они не так сильно хлестали бы меня по лицу.
Вздыхаю и собираю локоны в ладонь.
Дорога до колледжа кажется бесконечной, но конечно же, мы добираемся до её парковки в короткие сроки. Кажется, Ник специально ехал быстро, чтобы оторваться от Бэлл, он даже играл с ней: вырывался далеко вперёд, а затем замедлялся, и как только её серая машина показывалась на заднем горизонте, снова утапливал педаль газа в пол. Придурок.
До своего элитного парковочного места, которое у него, конечно же, есть, парень ползёт еле-еле. Словно жаждет, чтобы самый слепой из пялящихся на нас во все глаза ребят у своих машин, чётко рассмотрел, кто сидит внутри салона его крутой тачки. И я всё ещё не понимаю зачем ему это нужно. А затем встречаюсь взглядами с блондином Оливером…
Он стоит у внедорожника, огромная и мощная машинка даже на взгляд. При виде нас… меня в машине у своего врага, парень подбирается, отталкиваясь от дверцы, на которую опирался спиной, и с недоумением провожает нас взглядом. Ник усмехается.
А до меня начинает доходить.
Никлаус паркует машину. Заезжает так, чтобы мы оказались лицом к Оливеру и его компании. Нас разделяет достаточно большое расстояние, да, но мы у них, как на ладони. Я стискиваю зубы и выхожу из машины.
– Не так быстро, Новенькая, – останавливает меня жёсткий голос.
Я разворачиваюсь к Нику лицом, скрещивая руки на груди, и наблюдаю, как он выходит из машины, обходит её спереди и опирается задницей на лоснящийся от солнца капот.
– Подойди, – приказывает он тут же.
Я делаю шаг ближе, а он резко выкидывает руку вперёд, хватает пальцами подол юбки и дергает меня на себя. Я оказываюсь между его ног, и, чтобы не упасть хватаюсь пальцами за его твёрдые плечи. Впрочем, я одёргиваю руки почти моментально, распрямляясь во весь рост, но Ник не позволяет мне сдвинуться с места, стискивая своими пальцами мою талию.
Его хищный взгляд медленно ползёт снизу-вверх, запинается на губах и наконец впивается в мои глаза:
– Никто не должен знать, что мы живём в одном доме. Поняла?
– Я приехала в колледж с тобой, – говорю я сухо, хотя внутри всё дрожит. – Продолжать эту идиотскую игру я отказываюсь. Понял?
Ник склоняет голову вбок, разглядывает меня, как лев свой обед, и поднимается на ноги. Мы слишком близко друг к другу. Мне приходится задрать голову, чтобы видеть в тёмных глазах угрозу, которая пылает там чёрным пламенем.
– Мне казалось я чётко дал понять, что со мной лучше не спорить.
– Я выполнила свою часть сделки, – напоминаю я. Голос предательски дрожит. Мне не нравится чувствовать себя слабой рядом с ним, но именно это происходит из-за его давящей на мои плечи ауры. Она буквально поглощает чужую волю.
– Повторю, раз ты такая недалёкая, – ползут его губы в хищном оскале, а одна из его рук ползёт по талии к пояснице, – ты будешь делать всё, что я скажу.
Границы. У меня они жирные и чёткие. Я отчаянно чертила их несколько лет подряд, стирая пальцы в кровь.
Поэтому, когда Ник их переходит, спуская свою руку ниже поясницы, я посылаю к чёрту не только своё равнодушие, но и свои счастливые воспоминания, любовь и чувство самосохранения.