Хоккейный матч кажется Линде отвратительным. Хоккейная арена воняет потом и пивом. Под ногами — снежная каша. Она сидит на открытой трибуне в пальто и свитере, спрятав руки в карманы, и все равно дрожит.
Постоянный грохот оглушает. Выкрики и возгласы, пьяная болтовня, стук шайбы и шорох коньков на льду эхом отдаются на стадионе, словно изрытом пещерами. В воображении она слышит и другие звуки: удар клюшки по ноге, глухой стук падения, когда коньки выезжают из-под игрока, треск каски, бьющейся о лед с силой кнута. Линда вздрагивает снова и снова. Толпе все это нравится.
Она не узнает Томаса, когда он выходит на лед. В защитных накладках его плечи и ноги кажутся огромными. Он напоминает великана. Очертания головы скрыты каской. Таким Томаса она никогда не видела и не могла даже представить: согнувшийся, клюшка выставлена, ноги пружинят, движения плавные, как у балерины, ловкие, как у чечеточника. Томас играет агрессивно. Не зная правил, она с трудом следит за игрой. Иногда даже не понимает, что забили гол, пока не слышит рева толпы.
В этот вечер возникает неизбежная драка. Сегодня — из-за умышленной подножки, после которой Томас падает на лед, распластавшись на животе. Он мгновенно встает, подбираясь, как паук, вонзая кончики коньков в лед, и тут же набрасывается всем телом на игрока, который это сделал. Линда, ходившая в школу с девочками и монахинями, до этого никогда не видела драки, никогда не видела сбивающих с ног ударов, рывков, яростных пинков. Драка длится всего несколько секунд, но как будто возвращает в минувшие столетия, напоминая бой гладиаторов. Томас отмахивается от рефери и направляется на скамейку запасных отбывать наказание. Каску он держит в руке, волосы торчат вперед. Он останавливается прямо перед проволочным ограждением, принимая наказание как должное.
Не раскаиваясь. Совершенно не раскаиваясь.
Утром накануне Рождества Линде не удается встретиться с Томасом в начале улицы, как было запланировано. Только что в дверь вошла Эйлин, приехавшая на праздники из Нью-Йорка, и Линда не может позволить себе уйти, прежде всего потому, что Эйлин, кажется, больше всего хочет видеть именно Линду. Хотя на самом деле они чужие люди. В этот день Линда внимательно следит за тем, чтобы не надеть ничего, что когда-то принадлежало Эйлин (не желая выглядеть уменьшенной копией старшей двоюродной сестры), и надевает то, что куплено на собственные чаевые: серую шерстяную юбку и черную кофту. Сейчас она откладывает деньги на кожаные сапоги.
Линде не стоило волноваться. Эйлин приезжает домой в футболке с разводами[68], только что из Гринвич-виллиджа[69], где она сейчас живет. Она не носит лифчика, на ногах у нее высокие кожаные сапоги, как раз такие, какие хочет купить Линда. На шее у нее бусы, на лице нет никакой косметики. Линда, которая на праздники накрутила волосы, после объятий внимательно оглядывает двоюродную сестру.
Девушки уединяются в своей комнате, и Эйлин рассказывает про магазины, где можно купить все, что нужно для употребления наркотиков, и про эротический массаж. Про ансамбль, который называется «Зе Мамае эндзе Папас»[70]. Про картофельные зразы и работу по проекту «Апворд Ба- унд». У нее есть парень, который играет на губной гармонике в блюзовой группе, и ей нравится музыка Сонни и Шер[71]. Она объясняет, почему женщины не должны пользоваться тушью для ресниц и почему волосы — это политический вопрос. Почему Линда, Пэтти и Эрин тоже не должны носить лифчики.
— Не стыдись своего прошлого, — говорит Эйлин Линде, когда другие выходят из комнаты. — Так поступало твое тело, а своего тела ты никогда не должна стыдиться.
Линда признательна за доброту, которая чувствуется в этом совете, но немало обеспокоена тем, что Эйлин о ней думает.
Во время рождественского обеда Джек от двери несется в квартиру с сообщением, что к Линде пришел гость. Она застывает на своем стуле за кухонным столом, зная, кто это.
— Ты пошла бы, посмотрела, кто это.
Томас стоит в коридоре, в руке — небольшая коробочка, неумело перетянутая скотчем. На нем пальто с поднятым воротником, уши покраснели от холода.
Она смущается от мысли, что не приготовила для него никакого подарка.
— Я не могу выйти, — говорит она. — Эйлин приехала.
Похоже, он обиделся. Линда очень редко видела его таким, и от сознания того, что она причинила ему обиду, сдавливает грудь.
Он протягивает коробочку.
— Это тебе.
От смущения и угрызений совести Линда забывает о приличиях. Она открывает подарок в коридоре, пока он неловко стоит, сунув руки в карманы. Чтобы снять липкую ленту, требуется целая вечность. В коробочке лежит золотой крест с крошечным бриллиантом в центре. Золотой крест на цепи. На записке написано: «Магдалине».
68
Имеется в виду кустарный способ нанесения на ткань узоров, когда участки ткани перевязывают, чтобы они не закрашивались.
69
Район в Нью-Йорке, в Нижнем Манхэттене, где с начала XX в. традиционно селилась богема — нонконформистские писатели, художники, студенты, интеллектуалы.
71
Сонни и Шер — популярный в 1960-е годы американский вокальный дуэт, муж и жена. Шер впоследствии — известная актриса и певица.