— Доброе утро, — пытаюсь сказать уверенно, но получается хрипло, я сбиваюсь.
Господин Покровский привлекателен какой-то особой, хищной красотой. В его образе чувствуется сила. Мужественные черты лица, жесткая линия губ, уверенное поведение, стильный костюм и дорогой парфюм с нотками табака говорят о том, что этот человек занимается серьезным бизнесом. Здесь не почивают на лаврах и не прощают просчетов.
— Присаживайтесь, Анна, — указывает мне на темно-красный диванчик он.
На мгновение наши взгляды встречаются. В его глазах я замечаю отблески пламени камина, и что-то переворачивается внутри. Его рука, будто невзначай, касается моей спины — и по телу проносится разряд тока. Что это?
Сглатываю ком, осторожно сажусь на край диванчика и из-под опущенных ресниц наблюдаю за хозяином кабинета.
— Жанна, принесите нам кофе, — мягко приказывает в переговорное устройство он, после чего возвращается ко мне.
Я боюсь поднять глаза.
— Что ж, давайте начнем наше собеседование, — он дарит мне обаятельную улыбку. — Я читал ваше резюме, Анна. Вам уже больше месяца отказывают работодатели.
— Да, так и есть… — руки предательски дрожат.
«Пожалуйста, пусть он скажет, что моя персона его совершенно не устраивает! Пожалуйста, пожалуйста…я быстро исчезну, и он забудет мое лицо через несколько минут».
— Сейчас мы с вами будем говорить предельно откровенно, и я попрошу вас не лукавить, а отвечать на мои вопросы честно. — Взгляд серых глаз становится пристальным. Пронизывает меня насквозь, заставляя забыть о своей мысленной молитве.
— Как скажете, — отзываюсь едва слышно.
— Почему вас уволили?
— Я ушла по собственному желанию.
— А точнее?
Молчу, уткнувшись взглядом в свои руки. Мне так стыдно, как будто я совершила что-то нехорошее.
Он откидывается назад, в глазах торжество. На губах играет триумфальная улыбка.
— Вы знаете, почему вас не берут на работу, Анна?
— Нет. Ума не приложу.
Кажется, я не говорю, а шепчу. Но почему-то господин Покровский прекрасно слышит мой шепот.
— На вашем резюме черная метка. Это значит, что в нашем городе никто не возьмет вас на работу. И я хочу знать, что такого вы совершили на прежней должности? Вы украли деньги компании? Допустили какой-то серьезный финансовый просчет?
Серые глаза прибивают меня к спинке дивана, будто гвоздями. Кажется, я сейчас задохнусь от напряжения.
— Ничего! — вскрикиваю в отчаянии. — Мой шеф хотел, чтобы я легла в его постель, только и всего! Он поставил меня перед выбором — увольнение или его персона!
— Вы выбрали увольнение? — на его губах играет усмешка. В серых глазах плещется хищный огонь.
— Да!
— Что ж, вот вам и ответ на ваш вопрос. Бывший работодатель постарался сообщить во все агентства о вашей нехорошей репутации.
— И что же мне теперь делать?
— Переезжать в другой город.
— Это невозможно.
— Ладно, предположим, вы останетесь. Устроитесь в какое-нибудь неприметное кафе официанткой, чтобы хоть как-то сводить концы с концами, и будете тянуть на себе свой быт и счета.
— Официанткой?! — оскорблено вспыхнула я. — У меня высшее экономическое образование!
— Больше никто не решится взять вас на работу. Предыдущий работодатель об этом позаботился.
Он откинулся назад, сцепил пальцы рук, и по жесткой линии губ пробежала легкая полуулыбка.
— Меня не пугают метки на резюме, Анна. В этом городе я устанавливаю правила игры. А еще я основываюсь на интуиции. И, кажется, вы мне идеально подходите…
Несколько мгновений он смотрел мне в глаза, а потом скомандовал:
— Распустите волосы.
— Что? — вздрогнула я.
— Распустите волосы. Я хочу на них посмотреть.
Окончательно растерявшись, я дрожащими руками расцепила тщательно собранный с утра пучок, и длинные пряди карамельно-рыжего оттенка рассыпались густой волной по плечам.
Покровский поднялся и подошел ко мне сзади.
Осторожно провел по волосам рукой. Положил ладони на мои плечи, и я ощутила пылающую тяжесть в тех местах, к которым он прикоснулся.
Пламя в камине, осенний пейзаж за окном, его умелые руки… я никак не могла выбраться из наваждения. В его прикосновении к моим волосам было что-то интимное, магическое, и это что-то заставляло меня сидеть с застывшей прямой спиной и почти не дышать.
— Но у меня есть особое требование к помощнице. Именно поэтому я плачу так много денег, — раздался мягкий голос Покровского за моей спиной.