Торжество в его голосе — и я дрожала всем телом. Не от холода, нет. От отвращения и унижения.
— Что ты молчишь, Анечка? У тебя ведь нет другого выхода. Никто не возьмет тебя на работу, пока не исправишь свою ошибку. Мой кабинет для тебя всегда открыт. Можем начать с завтрашнего дня. Скажем, в 7.30.
Я нажала отбой. Этот мерзкий слизняк ждал так долго, чтобы довести меня до отчаяния! Теперь у него развязаны руки, а я… я мать-одиночка с кучей долгов и невыплаченной ипотекой.
Ева возилась с дутым пальто в раздевалке слишком долго. А еще она выпрашивала киндер-сюрприз.
— Мам, ну купи-и-и, — цепляясь в мою руку, ныла дочка. — У Нади есть принцессы, и у Лиды есть…
— Одевайся! — прошипела я и нахлобучила ей на голову вязаную шапку с огромным бубоном.
— Мамочкааа, купи-и…
Другие мамы с любопытством, помешанным на жалости, наблюдали за нашей перепалкой. В их взглядах читалось непонимание — как можно не купить любимому чаду шоколадный сюрприз?
А у меня денег совсем не осталось, только впритык на продукты и хлеб. Как объяснить этим разряженным в меха куклам, что меня бросил муж и уволили с работы?!
За той самой Надей пришел папа.
— Вам помочь, Анна? — понимающе улыбнулся мне он.
— Нет, спасибо.
Но добрый папа полез в карман куртки и вытащил оттуда сторублевую купюру.
— Возьми денежку, Ева. Купишь себе шоколадный сюрприз с принцессой.
Ненавижу слащавых блондинов. Зажмурилась на миг, чтобы не ударить его по лицу за то унижение, которому он подверг меня на глазах у всех, а потом схватила дочку железной хваткой и поволокла к выходу.
Она ревела, а в моем сердце пылала ненависть. Как же я ненавидела мужчин! Своего жестокого мужа, проклятого бывшего начальника, этого добряка папу Нади… Странно, я ненавидела всех, кроме Покровского. Боялась, да. Но ненависти к нему не было. Сегодня утром он был хотя бы честен со мной. Ему нужна игрушка в постель, которая всегда будет рядом, и он готов за это платить. Он даже готов закрыть глаза на черную метку в моем резюме, потому что его идеально устраивает цвет моих глаз и длина волос.
Ветер бил меня по лицу хлесткими пощечинами, а я исступленно читала Еве лекцию о деньгах, которых нет.
— Я куплю тебе киндер, но чуточку позже! Сейчас не могу, каждая копейка на счету!
— А Наде мама целую коробку киндеров купила, — дрожали от обиды губки дочки. — У нее вся коллекция принцесс есть… а у меня ни одной…
— Куплю на выходных, — зло буркнула я. — Только пообещай мне, что больше не будешь устраивать концерты на глазах у чужих людей!
Ева плотно сжала губы и зашагала за мной следом, нахохлившись, как маленький воробей. В дутом оранжевом пальто она смотрелась еще неуклюжей, чем обычно, и мне вдруг стало ее нестерпимо жалко. Ну, что я, в самом деле? Это яйцо из шоколада — такая мелочь. У Нади с царственной походкой и смазливым личиком есть весь набор принцесс и папа-добряк, а у моей неповоротливой Евы — ни одной принцессы и папы на горизонте.
— Ладно, пойдем, купим киндер. Только один, хорошо? — крепко сжала маленькую ручку в перчатке я.
Сразу засияли счастьем заплаканные глазки.
— Я тебя люблю, мамочка, — засопела Ева.
— Я тоже…
Нахмурилась и толкнула дверь небольшого магазина «Продукты».
Нам повезло, в шоколадном яйце оказалась та самая принцесса в красном платье, о которой так мечтала Ева.
Счастью моей дочки не было конца, а мне снова хотелось плакать. Как я докатилась до такой жизни? Ведь раньше Еве покупали все, что она просила. А теперь… теперь я нищая мать-одиночка с неподъемными счетами. И даже этот шоколадный сюрприз ударил по бюджету. Нам с Евой не выжить без помощи.
В девять вечера я уложила Еву спать и закрылась в ванной комнате. Проревела под душем полчаса. Стало ясно — надо оформлять развод и возвращаться к родителям.
Выбралась из ванной, замоталась в широкое полотенце и тщательно вытерла влажные волосы.
Тихо, чтобы не разбудить дочку, прокралась на кухню.
Подошла к залитому струями ледяного дождя окну и прислонилась лбом к прохладному стеклу. Многоэтажки вдалеке мерцали сказочным светом. Мелькали огни машин на магистрали под проливным осенним дождем.