Только вот что он сделает против крепкого и высокого Чарли? Тому его удары, что слону дробина. Андерсон ловко хватает рыжего парнишку за шиворот и, точно нашкодившего щенка, отбрасывает назад. Не проходит и секунды, как они вчетвером подлетают к поверженному и начинают пинать ногами.
Я оглядываюсь по сторонам. Это видят все, но никто не хочет вмешиваться. Здесь все друг другу чужие, все заняты своими делами. Старательно делают вид, будто не замечают драки и не слышат громких всхлипов. И я топчусь на месте, не зная, как поступить. Не то, чтобы мной овладел страх, нет. Мне не привыкать получать тумаки. Просто, если вступиться, эти гады и от меня не отстанут.
Но времени думать нет. Бедняга лежит на полу в своей идиотской рубашке в мелкий цветочек и старомодных брюках со стрелочками. И отчаянно прикрывает лицо локтями. Каждый пинок по его животу отзывается глухим вскриком и смачным бульканьем.
Черт…
Дернув рычаг пожарной тревоги на стене, срываюсь с места. Под оглушительное завыванье сигнализации врываюсь в самую гущу драки. Мне нечего противопоставить Чарли и его дружкам, ни твердого кулака, ни техники, поэтому я просто расталкиваю их плечами, пользуясь моментом внезапности, и висну на спине его братца.
— Ах, ты, крысеныш! — Вопит Андерсон старший.
Бобби кряхтит, пытаясь сбросить меня с себя.
— Этот вонючий помоечный таракан решил вступиться за свою подружку, — смеется Том, поднимаясь на ноги и хищно улыбаясь.
— Иди сюда, малыш, — подзывает меня Брент.
— Я сам. — Тихо произносит Чарли, утирая слюну, выступившую на губе.
Я держусь крепко. Давлю захватом на жирное горло Бобби. Мои глаза устремлены на рыжего — идиот даже не пытается встать, чтобы убежать. Он растерян. Облизывает кровь с губы, прислонясь к стене, и часто хлопает ресницами. Точно придурок!
— Что здесь происходит? — Вдруг гремит за спиной.
Директор школы появляется очень вовремя и разгоняет зевак. Чарли и его дружкам удается все свалить на нас.
В кабинете после уроков для подробного разбирательства остаемся лишь мы — трое: я, Майкл и Бобби. Остальным очень повезло, не приходится слушать нотаций. Рыжий чуть не ревет, просит, чтобы матушке ничего не докладывали. Вот же черт… Беру всю вину на себя. Мне-то ведь все равно. А моей матери и подавно. Так что, какая разница?
Когда нас отпускают, Бобби шипит что-то про месть, но я показываю ему средний палец и ухожу. Чертов ботаник догоняет меня по пути со школы, чтобы поблагодарить. Посылаю его к черту. Трижды. Но он реально тупой, потому что не отстает. Тащится за мной чуть ли не всю дорогу до той дыры, что считается моим домом. Говорит и говорит, будто его прорвало.
Я останавливаюсь и поворачиваюсь к нему. Смотрю прямо в лицо. Оно сияет. И это несмотря на распухшую губу и рассеченную бровь. Он ужасно рад. Чему? Хрен его знает. Блаженный какой-то.
— Хочешь, помогу тебе с математикой? — Предлагает. — Слышал, что ты никак не можешь сдать самостоятельную работу.
И моргает. Часто так, что меня это начинает гипнотизировать.
— Ты? Мне? Хм. Поможешь? — Бормочу.
До меня никому обычно дела нет, а тут предлагают помощь. Непривычно как-то и… стремно. Делаю каменное лицо, но этот хренов умник продолжает сиять, будто прихожанин церкви на воскресной службе.
— Да. Где ты живешь?
А вот это лучше ему не знать. У меня все внутри переворачивается при мысли о том, что его начищенные ботиночки ступят в ад трейлерного парка, густо приправленного запахом фасоли, несвежих носков и дымом сигарет.
— Тут. Неподалеку. — Вздыхаю и машинально прикусываю щеку изнутри.
Рыжий так забавно оглядывается по сторонам, словно пытается отыскать среди сломанных бараков и оврагов с помоями что-то пригодное для жилья.
— Тогда давай встретимся завтра после занятий? — Улыбается он. — И ты покажешь.
— Кхм. — Хмурюсь я. — Ну, давай…
Мне жутко не по себе.
— Я Майкл, кстати. — Он протягивает бледную руку.
— Джимми. — Жму ее, мечтая свалить поскорее.
И он улыбается так широко, что меня это опять пугает. Ровно, как и его прикид, и доброжелательность, и наивная гребаная открытость.
Если мы с этим типом станем общаться, нас запишут в педики. Не, точно вам говорю, запишут. А в наших краях этим особо не погордишься. Таковы нравы.
— Буду ждать завтра. — Говорит Салливан.
И я едва не отшатываюсь назад. Киваю. Типа «Ага, ага», пячусь, чтобы быстрее скрыться среди кустов. Но рыжий смотрит так внимательно, словно этим безумным взглядом собирается провожать меня до самых ржавых дверей моего дома.
— Счастливо. — Прячу руки в карманы и ухожу, пиная мусор.
Обернувшись, замечаю, как он приглаживает волосы и отряхивает пыль с брюк. Видать, боится, что от мамки попадет.