— Здорово, Сма, — Сингапур панибратски хлопнул его по спине.
— Привет, — ответил Паневин.
— Здравствуйте и вы, милая барышня, — отвесив театральный поклон, приветствовал Сингапур.
— Здравствуйте, — торопливо и крайне испугано, ответила она, даже пугливо отстранилась, когда Сингапур отвесил ей свой поклон. Невысокая, исподлобья снизу вверх смотрела она на Сингапура. На ней была розового цвета старая болоньевая куртка, из-под которой до самых пят свисала черная шерстяная замызганная юбка. На голове розовая выцветшая вязаная шапочка, из-под которой выбивались, точь в точь, как и юбка — черные жидкие немытые волосы, ниспадавшие до плеч. Даже лицо казалось каким-то серым и замызганным; впрочем, черты были правильные и даже красивые, если бы не эта отталкивающая неопрятность. Но больше притягивали ее глаза, блекло-черные, суетливо-пугливые, куда она смотрела — черт ее разберет — куда-то туда-сюда, они… казалось, были совсем без зрачков. Нет, — Сингапур невольно поежился, — зрачки были, конечно же, были. Не могут же быть глаза без зрачков!
— И как вас зовут чудное создание? — наконец справившись со своим внезапным замешательством, спросил он, приятно улыбнувшись.
— Галя, — ответила она, напряженно наблюдая за Сингапуром, точно вот сейчас сорвется и удерет, куда глаза ее глядят — туда-сюда.
— Вас почему-то так и просится обидеть, — помолчав, вдруг заметил Сингапур, странно еще раз заглянув Гале в глаза. — Вид у вас подходящий, — точно в оправдание, добавил он и вернулся к крыльцу.
— Крайне любопытная особа, — заметил он Данилу.
— На бомжиху похожа, — был ответ.
— Вполне может быть, — согласился Сингапур. — Ну ладно, чего-то меня не тянет слушать дальше эти умные лекции… У тебя деньги есть? — прямо спросил он.
— Денег нет.
— Будем искать.
Пошустрив по факультету Сингапур, кое-как наскреб на бутылку водки. Умел он находить деньги на водку.
Уже выйдя из магазина, парни наткнулись на Паневина.
— О, а ты чего не на лекции? — удивился Сингапур.
— Так сма, эта сма…
— Понятно, — остановил его Сингапур. — Ну, пошли. — Он кивнул Паневину, и тот охотно зашагал за ними. Все втроем вошли в ближайший подъезд.
— У тебя, таки, нюх, — говорил Сингапур, выставляя на подоконник бутылку водки, пластиковый стакан и мороженое — все, на что хватило собранных денег. — Но учти, — он налил водки и протянул стакан Данилу, — ты расскажешь, что это за безумное создание в розовой куртке, и какого лешего ты с бомжихами вяжешься.
— Она, это самое, святая, — неожиданно серьезно и на редкость разборчиво ответил Паневин, заглядывая на Данила, уже взявшего в другую руку мороженое.
— О как! — присвистнул Сингапур. — Ну давай, — кивнул он Данилу, тот выпил, закусил, заметил поморщившись: «Дрянь водка»; поставил стакан и мороженое на подоконник. Сингапур налил водки, не предложив Паневину, выпил сам, согласился, что водка дрянь, закурил. Закурил и Данил.
— Ну, мы тебя слушаем, — выпустив струйку дыма, произнес Сингапур.
— А… Эт сма, пацаны, а…
— А тебе, когда расскажешь, — ласковый ответ. — Не волнуйся, на твой век хватит.
— Ну вще… сма… — разволновался Паневин.
— Черт с тобой, — Сингапур налил ему. Паневин выпил.