Таким образом, в Иерусалиме Павел виделся только с Петром и Иаковом. Но мы уже знаем, что Петр, это не кто иной, как Симон, а Иаков — его брат. Недаром же в «Деяниях святых Апостолов» Петр и Иаков перечисляются вместе: «И пришедши взошли в горницу, где и пребывали, Петр и Иаков, Иоанн…» Именно в этой семье останавливался Павел при посещении Иерусалима, от них, ближайших его родственников, он почерпнул все сведения об их учителе и брате. Эти сведения, видимо, настолько не соответствовали религиозной концепции Павла, что в дальнейшем он ни разу не говорил об Иисусе, как о реально жившем человеке. Для проповедей Павла больше соответствовал мистический образ небесного Мессии — Христа, ничего общего не имевшего с человеком по имени Иисус, распятым при прокураторстве Понтия Пилата. Перечитаем еще раз Евангелия от Марка. Когда Иисус пришел в родные края и начал учить в родной синагоге, то многие «соблазнились» о нем: откуда в человеке, которого они знали с детства, такая премудрость и такая сила? «Не плотник ли Он сын Марии, брат Иакова, Иосии, Иуды и Симона? не здесь ли между нами Его сестры?» После этих строк можно смело отмести любые сомнения и ответить на первую часть поставленного нами вопроса: Иисус — брат Иакова и Симона. Но тогда… Тогда Иисус является сыном знаменитого мятежного раби из Галилеи и братом двух его сыновей, казненных Тиберием Александром! Притом, он был их старшим братом, рожденным от первого брака, ведь именно за него, по Евангелиям, родители принесли искупительную жертву. А такая жертва приносится только один раз в жизни, и только за первенца. У Иосифа Флавия есть и прямое указание на то, что Иаков является братом Иисуса.
На пост первосвященника был назначен сын Анны — Анна младший. Вновь назначенный первосвященник был истинным саддукеем, а это значило, что он был особенно беспощаден при разбирательстве дел, касавшихся религии. Флавий пишет: «Будучи таким человеком, Анан полагал, что вследствие смерти Феста и неприбытия пока еще Альбина наступил удобный момент (для удовлетворения своей суровости). Поэтому он собрал Синедрион и представил ему Иакова, брата Иисуса, именуемого Христом, равно как нескольких других лиц, обвинил их в нарушении законов и приговорил к побитию камнями. Однако все усерднейшие и лучшие законоведы, бывшие (тогда) в городе, отнеслись к этому постановлению неприязненно» (Иосиф Флавий, Иудейские древности, 20, 9:1).
Теперь становится понятной проникшая в Евангелия пастораль про Марию и плотника Иосифа, которая несомненно была придумана как легенда, скрывающая настоящие имена семьи мятежного раби, ярого противника римлян!
Только теперь можно до конца понять страстную защитительную речь раби Гамлиеля в Синедрионе, произнесенную им в защиту арестованных по инициативе первосвященника Анны, Петра (читай Симона) и апостолов. Это был их первый арест и, благодаря вмешательству раби Гамлиеля, все тогда окончилось для Петра и его сподвижников благополучно. На этот раз обошлось, но через несколько лет первосвященник повторил свою попытку, и братья Иисуса — два сына знаменитого раби, были распяты. Вот такие личности были вовлечены в описанный Евангелиями конфликт, и такова была одна из причин ареста и казни Иисуса сына Иуды из Гамалы.
Мы говорим, что причиной ареста и суда над Иисусом послужил тот факт, что он подготовил и попытался совершить во времена императора Тиберия мятеж и переворот. Но как совместить это с утверждением Тацита, который подчеркивал, что во время правления Тиберия Иудея «оставалась спокойной» («История», V, 7-9). Все верно: «мятеж не может кончиться удачей, в противном случае его зовут иначе»! Переворот не состоялся, и в Иудее все оставалось спокойным… Но был ли мятеж? Да, был, и подтверждение мы можем найти в тех же Евангелиях. Матфей пишет, что «Был тогда у них известный узник, называемый Варавва» (Гл. 27:16). За что же он был посажен в темницу? Марк говорит: «Тогда был в узах некто, по имени Варавва, со своими сообщниками, которые во время мятежа сделали убийство» (Гл. 15:7). Мятеж, значит, был! Более того, во время этого мятежа было совершено убийство, за что и были схвачены Варавва и его сообщники. Лука подтверждает: «Варавва был посажен в темницу за произведенное в городе возмущение и убийство» (23:19).
Но был ли связан этот «мятеж и убийство» с делом Иисуса? Да был. Уже тот факт, что он был распят вместе с этими «разбойниками», говорит о том, что они «проходили» по одному делу. Если учесть, что на кресте Иисуса на трех языках была помещена надпись «Царь Иудейский», то можно с уверенностью сказать: причина казни Иисуса и его сообщников — мятеж против Рима.
Вернемся опять к событиям тех дней. Иисус с учениками в потайной горнице ожидает сообщений об успешных действиях зелотов — Вараввы с сообщниками, для того, чтобы начать вторую часть своего плана и довести до конца задуманный им переворот. Но ожидания не оправдались, он получает известие, что мятежники схвачены. Нужно срочно скрыться из Иерусалима. Куда? Конечно же на место предыдущих сборов, которое известно только им, на Елеонскую гору. Иисус приказывает ученикам взять с собой все необходимое: «кто имеет мешок, тот возьми его, так же и суму…», вооружиться тем, что есть и уходить. «И вышед, пошел по обыкновению на гору Елеонскую; за Ним последовали и ученики Его» (Лука, 22:36-39). Оставалось только молиться: Иисус понимал, что его арест — это вопрос нескольких часов. И он молился «Отче! о, если бы Ты благоволил пронесть чашу сию мимо Меня! впрочем не Моя воля, но Твоя да будет» (Лука, 22:42). Он все еще верил в свою Божественную сущность и свою миссию, в глубине души еще теплилась надежда, что поднимется народ, и «минет его чаша сия»! Однако подтвердились самые худшие его опасения, и он говорит своим ученикам: «Встаньте, пойдем: вот приблизился предающий Меня» (Матфей, 26:46).
Евангелисты по-разному описывают арест Иисуса. По Матфею, это было так: «И когда еще говорил Он, вот, Иуда, один из двенадцати, пришел, и с ним множество народа с мечами и кольями, от первосвященников и старейшин народных» (Матфей, 26:47). По Марку, все происходило так же (Марк, 14:43). Есть только одно разночтение, народ, который пришел арестовывать Иисуса, был не только от первосвященников и старейшин народных, но и от книжников. Заметьте, арестовывать Иисуса пришел только народ, посланный ими, сами они при этом не присутствовали. Лука утверждает иное. После небольшого сопротивления со стороны одного из учеников Иисус обратился к пришедшим: «Первосвященникам же и начальникам храма и старейшинам, собравшимся против Него, сказал Иисус: как будто на разбойника вышли вы с мечами и кольями, чтобы взять Меня!» (Лука, 22:52). Таким образом, Лука утверждает, что сами первосвященники, старейшины и начальники Храма лично явились арестовывать Иисуса. По Иоанну, «…Иуда, взяв отряд воинов и служителей от первосвященников и фарисеев, приходят туда с фонарями и светильниками и оружием». Желая избавить своих учеников от ареста, Иисус вышел навстречу отряду, и сказал им: «Кого ищете? Ему отвечали: Иисуса Назорея. Иисус говорит им: это Я». «Тогда воины и тысяченачальник и служители Иудейские взяли Иисуса, и связали Его, и отвели Его сперва к Анне; ибо он был тесть Каиафе, который был на тот год первосвященником» (Иоанн, 18:3-13).
Из этих путаных «свидетельств» совпадает только одно: арестовать Иисуса повелели первосвященник и старейшины. Кому? — разумеется, тысяченачальнику. В подчинении у первосвященника находился только один тысяченачальник — это начальник Храмовой стражи. И «отряд воинов» был не чем иным, как отрядом этой же стражи. Присутствие при аресте первосвященника и старейшин народных оставим на совести евангелистов. Все эти почтенные люди были заняты исполнением заповеди о пасхальном празднике и совершали один из святейших ритуалов иудаизма. Да и незачем было присутствовать им при аресте — это вообще не входило в их компетенцию. Так что присутствие «множества народа с мечами и кольями», по причине праздника следует полностью исключить, мы уже достаточно говорили на эту тему.