В начале XXI века поиск исторического Иисуса, особенно в Северной Америке, ведется активнее, чем когда бы то ни было. Свою роль играют здесь как беспрецедентный объем новозаветных исследований, так и характерные особенности американских средств массовой информации. Однако куда более значительно то, что фигура Иисуса, в отличие от более секуляризованных обществ Европы, сохраняет для американской культуры первоочередную значимость[1]: вот почему стремление — не столько богословов или духовных вождей, сколько историков — восстановить действительный облик Иисуса находит столь живой отклик в сердцах верующих, полу–верующих, бывших верующих и тех, кто готов поверить в Иисуса согласно религиозным представлениям. Равнозначен ли «исторический Иисус» — то есть Иисус, которого историки могут реконструировать так же, как любую другую часть истории — фигуре, стоящей в центре христианской веры? Вот вопрос, волнующий и тревожащий как самих ученых, так и тех, кто читает их книги.
С самого начала поиска декларируемая задача — создать портрет Иисуса как исторической личности, используя методы чистой науки, без оглядки на веру и догматы, — вызывала у христианских богословов и верующих немало вопросов и сомнений. Что конкретно понимается под «историческим Иисусом»? Ведь у этого выражения не менее трех значений. Оно может означать Иисуса в его земной жизни — в отличие от того Иисуса, который, согласно вере христиан, вознесен на небеса, ныне живет и правит там, но снова явится на землю в конце мировой истории. В этом смысле «исторический Иисус» не равен Иисусу, о котором знают и которому поклоняются христиане: он — лишь часть его; тем не менее в таком значении эта формулировка вопросов не вызывает.
Однако полное представление об Иисусе в его историческом бытии нам, разумеется, недоступно. Целый мир не вместил бы книг, необходимых, чтобы записать все возможные наблюдения и сведения об Иисусе — как гласит заключительный стих Евангелия от Иоанна. Как и любой другой исторический персонаж, Иисус, живший в Палестине в I веке новой эры, известен нам лишь по сохранившимся свидетельствам. Следовательно, выражение «исторический Иисус» может означать не историческое бытие Иисуса в целом, а лишь ту его часть, которая нам доступна. Но здесь мы сталкиваемся с важнейшей методологичской проблемой. Для христианской веры земной Иисус, известный нам — это Иисус канонических Евангелий, тот Иисус, каким изображают его Матфей, Марк, Лука и Иоанн. Разумеется, определенные трудности связаны с тем, что эти четыре рассказа не во всем совпадают; однако нет сомнений, что Иисус, веру в которого пронесла сквозь столетия церковь, — и есть Иисус, о котором рассказывают Евангелия. Это означает, что христианская вера опирается на эти тексты. Христиане утверждают, что в Евангелиях мы имеем дело с изображением реального Иисуса; поэтому трудно понять, как христианская вера и христианское богословие могут сосуществовать с позицией радикального недоверия к евангельским текстам.
Однако все меняется, когда историк начинает подозревать, что евангельские тексты скрывают от нас реального Иисуса: в лучшем случае — поскольку рассматривают его в свете веры первых христиан, в худшем — потому что по большей части выдумывают собственного Иисуса, ориентируясь на потребности и интересы различных общин древней церкви. В этом случае выражение «исторический Иисус» уже означает не Иисуса Евангелий, но якобы реального Иисуса, заслоненного от нас Евангелиями, того Иисуса, которого должен открыть историк, подвергнув Евангелия безжалостному объективному (или претендующему на объективность) анализу. Важно понять, что перед нами не просто отношение к Евангелиям как к историческому источнику. Речь идет о применении ко всем сторонам евангельских свидетельств методологического скептицизма, с тем, чтобы получить результат, достоверный не потому, что о нем свидетельствуют Евангелия, но потому, что он независимо засвидетельствован исторической наукой. Естественно, в результате таких трудов возникает не один, а множество исторических Иисусов. Среди современных Иисусов на выбор — Иисус Доминика Кроссана, Иисус Маркуса Борга, Иисус Н. Т. (Тома) Райта, Иисус Дейла Эллисона, Иисус Герда Тайссена и еще множество других[2]. Одни историки (в т.ч. из вышеперечисленных) ценят евангельские свидетельства чрезвычайно высоко, другие — чрезвычайно низко; но в том и другом случае результатом их усилий становится Иисус, реконструированный историком, созданный в попытке выйти за рамки Евангелия и создать альтернативу евангельскому рассказу об Иисусе.
1
См. S. Prothero,
2
J. D. Crossan,