(2) [88] Когда этим кончилось дело, представители верховного совета самарян явились к бывшему консулу Вителлию [165], который теперь получил в управление Сирию (Συρίας ήγεμονίαν έχοντα), и стали обвинять Пилата в казни их погибших единоплеменников, говоря, что последние пошли в Тирафану вовсе не с целью отложиться от римлян, но для того, чтобы уйти от насилий Пилата. [89] Тогда Вителлий послал Марцелла, одного из своих приближенных, в Иудею, чтобы принять там бразды правления, Пилату же велел ехать в Рим для ответа перед императором в возводимых на него обвинениях. Проведя в Иудее десять лет [166], Пилат поехал в Рим, так как не смел ослушаться приказания Вителлин. Но раньше, чем он успел прибыть туда, Тиберий умер [167].
(3) [90] После этого Вителлий поехал в Иудею и прибыл в Иерусалим как раз во время древнего праздника, называемого Пасхой. Так как он был встречен радушно, то Вителлий навсегда освободил население от платежа налога на привозимые и продаваемые [в городе] плоды. Вместе с тем он разрешил держать первосвященническое облачение и все к этому относящееся в храме, предоставив надзор и охрану этих вещей священнослужителям, как то было некогда раньше. [91] Теперь же эти облачения хранились обыкновенно в так называемой крепости Антония по следующей причине: Гиркан [168], первый из целого ряда первосвященников, носивших это имя, построил себе вблизи храма башню, в которой обыкновенно и жил. Здесь у него хранилось его облачение, надевать которое он один только был вправе, и когда он уходил в город, то облекался в свою простую собственную одежду. Так поступали затем его сыновья и их дети. [92] Овладев царством, Ирод Великий роскошно отстроил эту башню, названную им в честь своего друга Антония Антониею, и как нашел там первосвященническое облачение, так и продолжал хранить его там, не думая, что возбудит этим неудовольствие народа против себя. Такого же образа действия держался и преемник и сын его Архелай. [93] Овладев областью последнего, римляне удержали у себя также облачение первосвященника, которое сохранилось в каменном здании, запечатанном печатями священнослужителей и казначеев, причем начальник стражи башни обязан был ежедневно заботиться о том, чтобы перед этим помещением всегда горел светильник. [94] За семь дней до наступления праздника облачение выдавалось священнослужителям начальником стражи. Освятив облачение, первосвященник возвращал его через день после окончания праздников, и оно продолжало по-прежнему храниться в башне. Так делалось в каждый из трех больших ежегодных праздников [169] и в день поста. [95] Вителлий разрешил иудеям хранить облачение у себя и запретил вмешиваться в это дело начальнику стражи, но предоставить иудеям пользоваться облачением, когда в том представится надобность. Этим он расположил народ в свою пользу. Затем он сместил первосвященника Иосифа Каиафу и назначил на его место Ионафана, сына бывшего первосвященника Анана. После этого Вителлий вернулся обратно в Антиохию.
(В § 4-5 [96-105] рассказывается о встрече Вителлия с парфянским царем Артабаном III и заключении мирного договора.)
(6) [106] Тогда же, на двадцатом году правления Тиберия, умер и брат тетрарха Ирода, Филипп [170], после того, как в течение тридцати семи лет правил Трахоном, Гавланитидой и Батанеей. [107] Его правление отличалось мягкостью и спокойствием. Он провел всю жизнь в пределах подчиненной ему области. Когда ему случалось выезжать, он делал это в обществе нескольких избранных. При этом за ним всегда возили его кресло, сидя на котором он творил суд. Если по пути к нему являлся кто-либо с жалобой, то он, недолго думая, тут же ставил кресло, садился на него и выслушивал обвинителя. Виновных он тут же подвергал наказанию и немедленно отпускал тех, кого обвинили несправедливо. [108] Филипп умер в Юлиаде. Тело его было доставлено в мавзолей, который он сам заранее воздвиг для себя, и торжественно похоронено там. Так как Филипп не оставил после себя потомства, то Тиберий взял его область себе и присоединил ее к Сирии. Впрочем, доходы с этой тетрархии он распорядился сохранить за нею.
5 (1) [109] Около того времени царь Каменистой Аравии Арета [171] и тетрарх поссорились между собой по следующей причине. Ирод был давно уже женат на дочери Ареты. Во время одного путешествия в Рим он заехал к сводному брату своему Ироду, который родился от дочери первосвященника Симона [172]. [110] Влюбившись в жену брата, Иродиаду [173] (она была дочерью их общего брата Аристобула и сестрой Агриппы Великого), он рискнул предложить ей выйти за него замуж. Иродиада согласилась и сговорилась с ним пойти в его дом, когда он возвратится из Рима. При этом было условлено, что Ирод прогонит дочь Ареты. [111] После этого тетрарх отплыл в Рим, заключив вышеуказанный договор. Когда же он, по исполнении в Риме всего нужного, собирался вернуться домой, жена его, без его ведома успевшая разузнать все о его условии с Иродиадой, просила разрешения уехать в Махерон, находящийся как раз на границе владений Ирода и Ареты, причем никому не сказала о цели этой своей поездки. [112] Ирод согласился, не предполагая, что жене его что-либо известно. Последняя между тем заранее послала в Махерон к начальнику, поставленному там ее отцом, просьбу приготовить все к дальнейшему путешествию. Затем она явилась сама и поехала тотчас же в Аравию, причем арабские князья последовательно сопровождали ее, пока она не приехала к своему отцу. Ему она рассказала о намерении Ирода.
[113] Арета на основании этого решил начать войну со своим зятем; именно на границах Гамалитиды. [114] Собрав войска, обе стороны вступили в борьбу, причем вместо Ареты и Ирода сражались их военачальники. В происшедшей тут битве все войско Ирода было уничтожено благодаря измене нескольких перебежчиков, которые примкнули к Ироду, принадлежа собственно к числу подданных тетрарха Филиппа. [115] Ирод написал об этом Тибе-рию. Тот разгневался на действия Ареты, послал Вителлию приказ объявить ему войну и представить ему Арету либо живым в оковах, либо прислать ему его голову.
(2) [116] Такой приказ отдал Тиберий сирийскому наместнику. Некоторые иудеи, впрочем, видели в уничтожении войска Ирода вполне справедливое наказание Божие за убиение Иоанна. [117] Ирод умертвил этого праведного человека (άγαθόν άνδρα), который убеждал иудеев вести добродетельный образ жизни (άρετήν έπασκοΰσιν), быть справедливыми друг к другу (τά πρός άλλήλους δικαιοσΰνη) и из благочестивых чувств к Богу собираться для омовения (πρός τόν Θεόν εύσέβεία χρωμένοις βαπτισμφ συνιέναι). При таких условиях, учил он (Иоанн), омовение будет угодно Ему, так как они будут прибегать к этому средству не для искупления различных грехов, но для освящения своего тела (άγνείς τοΰ σώματος), тем более что души их заранее уже успеют очиститься. [118] Так как люди стекались к проповеднику (έπί πλείστον άκροάσει [174]), учение которого возвышало их души, Ирод стал опасаться, как бы его огромное влияние на людей, вполне подчинившихся ему, не привело к смуте. Поэтому он (Ирод) предпочел предупредить это, схватив его (Иоанна) и казнив раньше, чем пришлось бы раскаяться, когда будет уже поздно. [119] Благодаря такой подозрительности Ирода, он (Иоанн) был в оковах послан в Махерон, вышеуказанную крепость, и там убит (κτίννυται). Иудеи были убеждены, что войско Ирода погибло лишь в наказание за это злодеяние, так как Бог желал проучить Ирода. [175]
[165] Знаменитый полководец Луций Вителлий, консул 34, 43 и 47 гг., был наместником Сирии в 35-39 гг. Его сын, носивший одинаковое с ним имя, стал впоследствии римским императором.
[166] Пилат лишился должности в конце 36 г.
[168] Имеется в виду Гиркан I Хасмоней (134-104 гг. до н. э.).
[169] То есть на Пасху, на Седмицы и в Кущи.
[172] Это был Ирод Младший, называемый также Боефом, – сын Ирода I и Мариамны, дочери Симона. По какой-то причине отец не оставил ему удела.
[174] Буквально: «к великому (= знатному) чтецу (= толкователю) (Закона)».
[175] Как и свидетельство Флавия об Иисусе, его рассказ о проповеднике Иоанне так же часто цитировался христианскими авторами, не сомневавшимися в том, что речь у Иосифа идет о евангельском Иоанне Крестителе
Хотя некоторые ученые расценивают это место как христианскую интерполяцию, серьезных оснований тому нет. Общий стиль этого отрывка и отдельные выражения его вполне в духе Иосифа Флавия. Похожим образом он представляет несколько ранее Онию Праведного (Древности, XIV 2.1) и самого Иисуса. Вопрос лишь в том, можно ли с полной уверенностью отождествить проповедника Иоанна с евангельским Иоанном Крестителем. Указание на ритуальное омовение (βάπτνσμα), совершаемое проповедником, почти не оставляет сомнений, что это Иоанн Креститель (Ίώαννης ό Βαπτιστής). Даже то, что Иосиф ничего не говорит об эсхатологическом характере проповеди Иоанна («покайтесь, ибо приблизилось Царство Небесное!»
Есть, впрочем, хронологическая неувязка. Согласно Иосифу Флавию, свадьба Ирода-тетрарха с Иродиадой состоялась незадолго до войны с Аретой IV. Война эта началась в наместничество в Сирии Вителлия, т. е. в 36 г. н. э. Между тем Евангелие от Луки (3:1) датирует выход Иоанна Крестителя на проповедь 15-м годом Тиверия Кесаря (29 г. н. э.), и, судя по евангельским рассказам, деятельность Иоанна продолжалась год-полтора. Крестившийся у него Иисус еще не начал свою проповедь, как Иоанн уже был взят под стражу. Следовательно, казнь Крестителя произошла в 30-31 гг., что на пять-шесть лет предшествует браку Ирода и Иродиады. Выходит, нужно либо найти хронологические неточности в последовательном изложении Иосифа Флавия, либо пересмотреть датировку Луки, либо признать, что брак Ирода-тетрарха и Иродиады наступил много позже казни Иоанна и не имеет к его участи никакого отношения, либо, наконец, установить, что Флавиев Иоанн не есть Иоанн Креститель.