Д.: Для меня это звучит разумно, но есть множество людей, которые так не думают!
С: Тогда позор им. Бог создал две формы: и мужскую, и женскую, чтобы они дополняли друг друга, а не для того, чтобы одна была выше или ниже другой.
Д.: А есть какие-нибудь правила, согласно которым кому-то наподобие священников или религиозных вождей запрещено жениться?
Я думала о священниках, которым, возможно, приходилось жить в безбрачии. Садди нахмурился, как будто не понял вопроса.
С: Почему? Мне это кажется очень глупым. Каждый может вступить в брак, если пожелает. Сказано, что двое рождаются в какое-то время, чтобы провести остальную часть жизни вместе. Если один из них не родился, другой, может быть, предпочтет не искать кого-то взамен. Но это, наверное, единственная причина.
Д.: А работа в общине? Она как-то разделяется? Есть такие работы, которые выполняют только женщины или только мужчины?
С: Женщины рожают детей.
Д.: (Мы засмеялись.) Верно! Но как же приготовление пищи?
С: Как правило, для приготовления пищи есть слуги.
Это было неожиданно для меня. Я думала, что все считались равными в столь коммунистическом обществе, где не было никого на положении слуг.
Д.: Разве слуги не считаются ниже вас?
С: Они самоуничижаются, да. Слуга—это тот, кто решил послужить другим какое-то время. Иногда это ученик, который выполняет наложенную на него епитимью. Разные есть причины, чтобы поступить так, да. Видит человек в себе что-то, что ему, может быть, не нравится. И, чтобы излечиться от этого, он будет служить другим, потому что был слишком самодоволен и имел великую гордыню. Он захочет самоуничижения, чтобы помочь себе преодолеть грех гордыни.
Д.: Может это быть кто-то не из ваших, кого привезли только для того, чтобы обратить в рабство?
С: У нас нет рабов! У нас есть только свободные люди. Иногда попадаются люди, которых мы освободили. Мой отец рассказывал, что на рынке он увидел и купил человека, которого потом освободил. И этот человек решил остаться у нас
В подобных случаях освобожденным рабам разрешалось делать любую работу, какую захотят, им также было позволено учиться, если у них было желание. Часто ученики по очереди прислуживали, готовили и выполняли другую черную работу в качестве епитимьи.
Я спросила, пользовались ли в общине деньгами, и Садди не понял, что я имею в виду. Мне пришлось взяться за неблагодарный труд — попытаться объяснить, что такое люди, владеющие вещами. Коммунистическому обществу такая идея, пожалуй, была чужда. Садди не мог понять, что значит купить что-то.
С: У нас есть некоторые личные вещи: вот у меня есть моя флейта. Но если все общее, то оно делится.
Д.: А бывают споры или ссоры, когда людям надо поделить вещь?
С: Как-то я о таком не знаю. Не скажу, что этого никогда не бывало. Но у всех ведь одно и то же. Разве что... Ты можешь владеть определенными вещами, работая над тем или этим. О каждом судят по его заслугам. Если он делает наилучшим образом то, что может, чем бы он там ни занимался, тогда о нем судят на том же основании, что и о ком-то, кто...Ну-у... Если он всего лишь хорошо умеет ухаживать за садом, но делает это как можно лучше, считают, что он равен выдающемуся ученому, такому, который тоже лучше всех в своей науке. Они равны, они на одном уровне, потому что оба делают все возможное в своем деле. В этом случае о тебе судят по заслугам. Если ты не работаешь так, как они, может, ты не будешь иметь столько же.
Система выглядела вполне надежной, но как человеку получить заработанное, если община не признает денег?
С: Ну, это зависит от того... Скажем, если кто-то занимается садами, ему могут предложить для этого новое место, где будет попросторней. Если бы ты была ученым, может, ты бы заработала больше папирусов. Все зависело бы от тебя самой. Никто не уходит с пустыми руками. Если в чем-то есть нужда, то вот оно, здесь. Вещи, которые того стоят, зарабатываются. Вещи, в которых нуждаются, раздаются.
Это было разумно. Деньги не имеют цены там, где нечего купить.
Садди упомянул грех гордыни, хотя я полагала, что он считает грехом только причинение вреда другому человеку.
С: Обращаться с другим так, как он не хочет, разговаривать с ним свысока — это грех. Потому что мы не имеем права судить. Мы здесь не для того, чтобы судить других, а для того, чтобы судить только себя.
Д.: Некоторые люди считают грехом нарушение любой из заповедей.
С: Нарушение заповедей — большое зло.
Д.: А вы можете каким-то образом искупить эти грехи, это зло?