Я подумала: вот прекрасный момент спросить Садди о дополнительных заповедях, поскольку не исключено, что такой вопрос ему зададут и во время испытания. Он вздохнул и начал декламировать заповеди вслух, считая на пальцах:
С: Первая: Я Господь Бог твой, да не будет у тебя других богов перед лицем Моим. Не сотвори себе кумира. (Тяжкий вздох.) Почитай отца твоего и матерь твою. Наблюдай день субботний, чтобы свято хранить его. Не кради. Не прелюбодействуй. Не возжелай. ..А—чужого имущества. Ох... Я медленно припоминаю. Сколько, семь? Не направляй пути свои во след Ваала.
Садди впал в расстройство и забыл, сколько заповедей он назвал. Но я уже услышала одну, которой прежде не знала, касающуюся Ваала. Я сказала Садди, что он таким образом хорошо подготовится к тому, чтобы предстать перед старейшинами. Он тяжко вздохнул. «Пожалуй, я нервничаю больше, чем...»
Затем, совершенно неожиданно, огорошил меня вопросом: «А ты кто?» Он застиг меня врасплох, и я вынуждена была соображать быстро. Я часто задавалась вопросом, как субъекты исследования воспринимают меня, если воспринимают вообще. Видят ли они реальную личность или я для них просто тихий голосок, жужжащий в голове? Иногда их ответы, кажется, указывают на то, что они меня видят, но я для них — незнакомка. Во время одного из сеансов субъект увидел меня одетой так, как одевались люди, принадлежавшие к его культуре, но дал мне знать, что я задаю слишком много вопросов и что это опасно. В большинстве же случаев, как мне кажется, я являюсь для испытуемых просто голосом. Думаю, что Садди воспринял меня иначе в тот момент, поскольку находился в состоянии медитации. Это, вероятно, сделало его более чувствительным к моему присутствию. В прошлом, когда такое случалось и всплывал вопрос «кто я», я просто говорила, что я друг, и этого было вполне достаточно. Не знаю, почему так — может быть, достаточно было уверения, что я не желаю им ничего плохого. Я спросила Садди, не беспокоит ли его разговор со мной.
С.: Он возбуждает мое любопытство. Ты здесь, однако тебя здесь нет. Я думаю, ты... не из нынешнего времени. Как бы... ты здесь в духе, но не в теле.
Мне стало жутко от того, что, быть может, вследствие каких-то неведомых нам процессов я перенесена в глубь времен и являюсь этому человеку — несчастному, сбитому с толку. Это было странное чувство, как будто знаешь, что существуешь в двух местах одновременно. Но, в сущности, разве не то же самое происходило с Кэти? Мне нужно было проявить осторожность, чтобы не встревожить или не взволновать Садди, поэтому я постаралась рассеять все опасения, какие у него могли появиться, чтобы можно было продолжить работу.
Д.: Это тебя тревожит?
С: Немного. Ты мой наставник?
Д.: Не думаю, что мое положение так высоко. Скорее, я кто-то вроде опекуна. Меня очень интересует твоя жизнь и то, что ты делаешь. Это приемлемо для тебя? У меня нет никаких дурных намерений.
С. (подозрительно): Никаких дурных намерений? Я чувствую... тепло, исходящее от тебя, однако некоторые очень знающие люди могут показать много разных фокусов.
Д.: Я заинтересована в твоем благополучии. Поэтому я и задаю столько вопросов — я хочу знать о времени и о месте, в которых ты живешь. Я жажду знаний.
С: Да, я чувствую в тебе великую любознательность. Я вижу образ, но он... Он какой-то такой, как будто тебя здесь нет. (Было ли это похож на образ в сновидении?) Я не считаю, что разговор с сущностью вне тела несет зло, но не все такие сущности благожелательны.
Мне нужно было отвлечь Садди от моей персоны, поэтому я снова вернула его к двенадцати заповедям. Он вздохнул и опять перечислил их, считая по пальцам. На сей раз он закончил другой заповедью: «Поступай с ближними так, как хочешь, чтобы поступали с тобой». Это — Золотое Правило, и оно обычно не входит в число Десяти заповедей. Я спросила об этой заповеди.
С.: С ее помощью ты должен вспомнить, обращаешься ли ты с другими так, как хотел бы, чтобы обращались с тобой. Ибо это то, что ты понесешь с собою дальше. (Имел ли он в виду карму?)
Д.: Б этом есть смысл, но мы никогда не помещали эту заповедь среди остальных.
С: Да как же? Я слышал, что из-за золотого тельца во времена Моисея были попытки ниспровергнуть ту заповедь, в которой говорится о поклонении не только кумирам, но и Ваалу. Но я не слышал, чтобы кто-то покушался на эту заповедь, «Поступай с ближними так...». О таком не слышал. Это было бы очень неправильно.
Я согласилась, что это хороший закон и он сочетается с другими. Во время другого сеанса я напомнила Садди об испытании и спросила, прошел ли он его. Садди был в негодовании.