Во-вторых, почти все согласны, что довольно сложный эсхатологический сценарий, который мы находим в новозаветных текстах и частью которого является близость конца, не мог быть внушен ученикам и последователям Иисуса переживаниями, связанными с воскресением (какими бы сильными ни были эти переживания), — если бы они раньше не слышали об этом от Иисуса.
В-третьих, вопреки мнению Ч. Додда и его последователей, почти все согласны, что слова Иисуса о том, что с его приходом Царство уже проявляет себя в мире, невозможно истолковать в том смысле, что оно уже наступило во всей своей полноте и силе, и что ждать больше нечего. Скорее всего, Иисус обращает здесь внимание на первые признаки приближающегося Царства и на свои божественные полномочия. А это не противоречит всему корпусу его речений о близости эсхатологического конца.
В пользу гипотезы Вайса и Швейцера можно привести и другие доводы. Некоторые речения Иисуса, в которых о времени конца мира прямо не говорится, очень трудно объяснить иначе как его уверенностью, что этот мир доживает последние дни. Например, невероятный не только для иудаизма, но и для всего эллинистического мира ответ на просьбу одного из учеников разрешить, прежде чем последовать за Иисусом, похоронить только что умершего отца: «Предоставь мертвым хоронить своих мертвых» (Мф. 8:22). Вот как комментирует эти слова Иеремиас: «Существование в старом эоне... не заслуживает того, чтобы называться жизнью... Драгоценен каждый час. Пока еще есть время, мертвые должны быть призваны в мир жизни» 17. К этой же категории речений можно отмести и запрещение развода.
- - - - - -- - - - - -- - - - - -
17 Иеремиас. Указ. соч., С. 154.
В конечном итоге убедительность доводов сторонников гипотезы Вайса и Швейцера оказалась сильнее стремления к «богословскому комфорту», и сейчас большинство ученых согласно с выводом о том, что Иисус ожидал эсхатологического конца в самом ближайшем будущем.
Здесь уместна аналогия с такой естественно-научной теорией, как теория эволюции. Сегодня ни один серьезный богослов не скажет, что теория эволюции неверна, потому что она противоречит Шестодневу (описанию сотворения мира и человека в Книге Бытия) или потому, что ока многого не объясняет. Чтобы оспорить теорию эволюции, нужно привести факты, которые ей противоречат, или, как минимум, предложить альтернативное объяснение данных палеонтологии (длинные последовательности видов ископаемых организмов, наблюдаемые в разных слоях земной коры) 18. Точно так же, чтобы оспорить вывод новозаветной библеистики о том, что Иисус ожидал близкого эсхатологического переворота, нужно или привести противоречащие этому факты, или предложить принципиально новую гипотезу — т.е. сделать нечто такое, до чего многочисленные исследователи Нового Завета и богословы за сто с лишним лет пока не додумались.
- - - - - -- - - - - -- - - - - -
18 Этот вопрос подробно рассмотрен в работе: А. В. Гоманьков. Как писать историю мира? Теории эволюции, креационизм и христианское вероучение // Журнал Московской Патриархии, 2010, 9. Существует целая литература по опровержению научных теорий (теории эволюции, теории относительности и др.), но все эти «опровержения» — из разряда курьезов.
4. Исторический Иисус и христианское богословие
Почему мы уделили так много внимания именно этому, казалось бы, довольно частному результату новозаветной библеистики? Потому что, как мы сейчас увидим, этот результат затрагивает самые основы христианства — учение о Христе как о Богочеловеке. Без этого учения христианство, может быть, и могло бы существовать как нравственный идеал или как поклонение осуществившему этот идеал великому Учителю, но оно не было бы христианством — религией, отвечающей на «последние» вопроси о смысле человеческого существования.
Суть этого учения в том, что 1) в Иисусе Христе соединены два совершенных естества (две природы) — истинное божество и истинное человечество, и 2) эти две природы соединены ипостасно, т.е. составляют единое лицо 19.
- - - - - -- - - - - -- - - - - -