Большую часть данной книги составляют части II и III. В них я последовательно аргументирую собственное понимание жизни Иисуса. Сначала я покажу, что общественная роль Иисуса — это роль пророка, возвещающего «Царство» израильского Бога. Об этом достаточно подробно пойдет речь в части II, с использованием категорий, развивавшихся в NTPG: деятельность (глава 5), рассказ (главы 6–8), символ (глава 9) и вопрос (глава 10). Так мы в общих чертах наметим образ мысли Иисуса, свойственную ему разновидность тогдашнего еврейского мировоззрения[30]. Здесь мы первый раз рассмотрим значительную часть синоптического материала. Затем я покажу (часть III), что за общественной деятельностью Иисуса стояла комплексная, но абсолютно когерентная система целей и взглядов. Была не одна «мессианская тайна» (как иногда думают), а целых три взаимосвязанных тайны. Из этих тайн ученики более или менее поняли первую, касавшуюся того, как Иисус понимал свою роль по отношению к Израилю (глава 11). Вторая тайна связана со способом реализации его замыслов. Иисус пытался рассказать об этом ученикам, но они его не поняли (глава 12). Третья тайна — это взгляд Иисуса на самого себя. Она могла сообщаться лишь в завуалированной форме. Однако ряд фактов без нее не объяснишь (глава 13).
Здесь мы подходим к моменту смерти Иисуса. Перед историком встает вопрос: почему возникла ранняя Церковь, и почему она обрела именно такую форму? Поначалу я собирался включить эту тему (и во многом тему Пасхи) в настоящую книгу. Однако для этого не хватило места. Пришлось отложить задачу до другого раза. Все же, по–моему, это не ослабляет моих аргументов. В конце концов данная работа — о том, что было до распятия: о мировоззрении Иисуса, его целях и взглядах.
Остается вопрос: какое значение имеет этот портрет Иисуса — исторически конкретный, связанный с определенным временем, отчасти чужой — для развившейся затем Церкви, для мира. (Кто–то решит, что сама постановка вопроса — признак академической слабости. Скажу одно: все известные мне авторы исследований об Иисусе знают, что их работа так или иначе актуальна и что лучше смотреть в лицо факту, чем претендовать на беспристрастность и «объективность».) Я серьезно размышлял над этим многие годы и теперь, кажется, отчасти понимаю, в каком ключе нужно действовать. В последней части книги я дам лишь некоторые намеки — в надежде, что впоследствии смогу поговорить об этом подробнее[31].
Может статься, будут люди, которые согласятся с моими историческими выводами, но интерпретируют их иначе. Я буду только рад предложениям, поскольку мои собственные выводы меня слегка тревожат: мне лично с ними некомфортно. Последнее, впрочем, несколько утешает: может, это знак того, что я и вправду серьезно обдумал последствия своих гипотез? Подобные замыслы иногда окарикатуривают: ученый–мечтатель в гордом уединении изобретает фантастические теории. Но если ты всерьез взялся следовать аргументации, куда бы та ни привела, тебе приходится выползать из одиночества, вдумываться в замыслы Творца о всем мире и считаться с тем, что эти замыслы могут ниспровергнуть множество кабинетных аксиом. Поэтому карикатура не вполне справедлива.
Итак, мы беремся за исторический труд. Поскольку им много занимались и до нас, необходимо посмотреть, что делали наши предшественники.
3. «Поиски» и их польза[32]
(i) Иисус в истории
Вслед за Швейцером обычно думают, что «поиск исторического Иисуса» начал в XVIII веке Германн Самюэль Реймарус. В этом есть доля правды. Но для истории предмета не менее важны деятельность и богословская позиция реформаторов XVI века[33]. Как известно, они хотели, чтобы Церковь основывалась только на Писании, при буквальном его понимании. Однако им не удалось сделать так, чтобы буквальный смысл Евангелий давал стоящие богословские результаты[34]. Когда требуется ясное, «вневременное», доктринальное и этическое учение, приходится, казалось реформаторам, обращаться к посланиям. Но чтобы находить «вневременные истины» в Евангелиях, нужно отказаться от рассмотрения их в буквальном смысле (т. е. в контексте). Нужно видеть в Евангелиях собрания высказываний Иисуса, затем читать их как своего рода мини–послания. Что касается описываемых событий, то в них нужно видеть столкновение ложной религии (фарисеев как прообраза легалистов и формалистов XVI века) и истинной религии (предлагаемой Иисусом). Кульминация всего — смерть и воскресение Иисуса (событие, о котором Евангелия действительно свидетельствуют). Однако в распятии видели не казнь опасного, мешающего евреям и римлянам человека, а божественный акт спасения, через который навсегда отпускаются грехи мира.
30
Как видно из
32
По этой теме существует очень много литературы. См., например, Schweitzer 1954 [1906]; Meyer 1979, ch. 2; Tatum 1982; Brown 1988 [1985]; Sanders 1985, 23–58; Neill & Wright 1988 [1964], 379–403; Wright 1992b. Reumann 1989 умудрился практически проигнорировать исследования предыдущего десятилетия. О многих упомянутых ниже авторах написаны отдельные исследования, но в настоящей книге нет места для столь детального обсуждения. Подробную библиографию см. в Evans 1989c.
33
Относительно всего последующего аргумента см. стандартные работы, напр., Kummel 1972/3 [1970].