2. «Семинар по Иисусу»
В конце 1970–х — начале 1980–х гг. «новый поиск» захирел, и, как мы увидим, стал развиваться иной подход. Однако в середине 1980–х гг. была сделана серьезная попытка вдохнуть новую жизнь в постбультмановский подход к изучению жизни Иисуса. В 1985 г. Роберт Фанк (тогда — профессор Университета Монтаны) основал «семинар по Иисусу», собрав ряд североамериканских ученых для постепенного обсуждения высказываний Иисуса и голосования об их достоверности. Для программы и работы этого семинара характерны три важные особенности. Во–первых, во внимание принимаются все материалы, касающиеся Иисуса, — далеко не только синоптические Евангелия, но и, скажем, Евангелие от Фомы и ряд других текстов, в том числе фрагментарных. Во–вторых, голосование (с помощью цветных шариков) относит эти материалы к одной из четырех категорий: красный цвет — аутентично, розовый цвет — вероятно аутентично, серый цвет — вероятно неаутентично, черный цвет — определенно неаутентично[68]. В третьих, семинар публикует свои результаты настолько широко, насколько возможно, исходя из того, что они могут заинтересовать не только специалистов. Конечный продукт — многоцветное издание Евангелий (включая Евангелие от Фомы), в котором сразу можно увидеть оценку высказываний[69]. Семинар выпустил и новый перевод, сочетающий разговорные американизмы и несколько претенциозное название The Scholars Version («Перевод ученых»)[70]. Шли разговоры о возможности создания эквивалента бультмановской «Истории синоптической традиции», прослеживающей стадии развития высказываний Иисуса. Планируется снять фильм[71].
Ученые, прямо с семинаром не связанные, имеют обыкновение над ним подтрунивать. Однако, хотя чуть напыщенный тон ранних заявлений семинара на это просто напрашивался, издевки неуместны. Каждая из вышеупомянутых особенностей сама по себе непредосудительна. Включать в рассмотрение неканонические материалы — признак научной добросовестности. Как их оценивать — это уже другое дело, но иметь их на своем столе не зазорно. Следует даже поблагодарить участников семинара, включая его председателя, за качественный труд по подготовке текстов для анализа[72]. Голосование по поводу отдельных высказываний очень похоже на стандартную практику редакторов критических текстов, например, Редакционного комитета по изданию Греческого Нового Завета, работающего под эгидой Объединенных Библейских Обществ. (Правда, не всегда упоминают о важном отличии: комитет по изданию Греческого Нового Завета взвешивает свидетельства реальных рукописей, а семинар обычно голосует по поводу гораздо менее осязаемых сущностей.)[73] Тот факт, что голосования не всегда дают четкий результат и явно зависят от господствующих на данный момент в среде североамериканских ученых настроений и предпосылок, само по себе не аргумент против голосования. Похвально и желание оповещать о результатах работы широкую аудиторию. Правда, в заявления семинара порой вкрадывается ощущение, будто бы он заранее знает, что полезно этой аудитории услышать, но и остальные не свободны от этого недочета[74]. Поскольку семинар отражает мнение типичных представителей североамериканской библеистики, разумно ожидать, что результаты будут интересными и потенциально стоящими.
Тем не менее можно выделить два момента, по которым семинар заслуживает критики[75]. Систематически непонятны исходные предпосылки, лежащие в основе данного предприятия. Вызывает озабоченность и сам ход работы.
Во–первых, поначалу семинар рекламировался в классической позитивистской манере — «поиск факта и истории, честности и искренности, истины и ее последствий». В качестве участников приглашались те, кто предпочитает «фантазиям — факты», «театральному представлению — историю», «суевериям — науку». По старинке говорилось и о «несомненных результатах историко–критической науки», хотя к 1980–м гг. к этому понятию трудно было относиться серьезно: многие «несомненные результаты» науки 1960–х гг. были преданы забвению, причем не в последнюю очередь благодаря некоторым участникам семинара. Между тем, как я показал в NTPG (часть II), такому позитивистскому методу в серьезном историческом исследовании вообще не место. Он также плохо согласуется с реальной работой семинара и методологическими заявлениями некоторых его основных участников. По признанию Бёртона Мэка, первое же голосование выявило большую степень расхождений «даже среди нас самих»[76]. В науке такие разногласия не редкость, но это умаляет уверенность в способности семинара поведать ожидающей Америке, что говорил Иисус. Как мы увидим, известнейший участник семинара, Доминик Кроссан, прямо отверг позитивизм ранних заявлений семинара. Получается, что семинар разрывается между позитивистским публичным имиджем и внутренней методологической неопределенностью.
68
Полное официальное значение четырех цветов изложено в нескольких местах. Есть две возможности, которые не следует путать. Первая возможность: цвета обозначают, какие материалы следует включать в базу данных, на основании которых определяется, кем был Иисус. Здесь красный цвет — материал включается безусловно; розовый цвет — материал включается с оговорками или модификациями; серый цвет — материал не включается, но часть его содержания может быть использована; черный цвет — материал не включается. Вторая возможность проще: красный цвет — «Иисус, несомненно, сказал это или нечто очень похожее»; розовый цвет — «Иисус, вероятно, сказал нечто вроде этого»; серый цвет — «Иисус этого не говорил, но некоторые из идей близки к его идеям»; черный цвет — «Иисус этого не говорил; высказывание отражает точку зрения или содержание поздней или другой традиции». (См., например, Funk, Scott
Красный цвет — это Иисус!
Розовый цвет — несомненно, звучит похоже на Иисуса.
Серый цвет — что ж, может быть.
Черный цвет — здесь какая–то ошибка.
(Funk 1991, хх).
Рассматривал ли семинар вопрос о политкорректности такой системы цветов, не сообщается.
70
См. Miller 1992; Funk
71
Хроника работы семинара отображена в его журнале
72
Cameron 1982; Funk 1985b & с; Kloppenborg 1988; Crossan 1991b [1986]; Miller 1992 [1991].
73
Crossan 1991a, 424–426; cp. Metzger 1971, xxviii, разъясняя использование литер А, В, С и D для описания текстуальных вариантов. Последнее описание очень похоже на объяснение своих четырех цветов «семинаром по Иисусу».
74
Возьмем более или менее наугад два примера. Фанк в своем вступительном слове, в частности, предложил семинару «поставить нашего президента [т. е. Рональда Рейгана] в известность… об опасности апокалиптической внешней политики» (Funk 1985а, 10). Далее, в интересном повторении антигероической позиции Бультмана нам сообщают: «Иисус, осовремененный или нет, не нужен американскому обществу. Несколько полезнее может оказаться Предание об Иисусе, поскольку оно отображает… успех социального формирования в культурном хаосе» (Taussig 1986, 76). Рейганизм наложил сюда столь сильный отпечаток, что, с точки зрения 1996 г., программа выглядит отчасти устаревшей: см. Mack 1985, 27; Carter & Hutchison 1985. Однако мечта о радикальной критике западного общества, основанной на тех или иных аспектах раннего христианства, не умирает: см. Mack 1993, 11, 249–258, и в других местах.