Что касается нас, мы свое мнение составили. Как точно сообщает Иосиф Флавий в своих «Иудейских древностях», в книге двадцатой, Симон и его брат Иаков были распяты по окончании Иерусалимского синода, в Иерусалиме же, по приказу Тиберия Александра, прокуратора Иудеи, и эта деталь позволяет нам уточнить дату.
В 46 году прокуратором был Куспий Фад.
В 46 году на этом посту его сменил Тиберий Александр.
В конце 47 года Тиберия Александра сменил Вентидий Куман.
Таким образом, распятие Симона и Иакова в Иерусалиме следует датировать концом 46 — началом 47 года.
Впрочем, подтверждение этого факта есть в Апокалипсисе; там сам Иисус пишет:
«И дам двум свидетелям Моим, и они будут пророчествовать тысячу двести шестьдесят дней, будучи облечены во вретище. <…> Они имеют власть затворить небо, чтобы не шел дождь на землю во дни пророчествования их, и имеют власть над водами — превращать их в кровь и поражать землю всякою язвою, когда только захотят» (Отк., 11:3, 6).
Переведем: в период сильной засухи оба «свидетеля» развяжут гражданскую войну, так что кровь будет в таком же изобилии, как и вода. Дальше:
«И когда кончат они свидетельство свое, зверь, выходящий из бездны, сразится с ними, и победит их, и убьет их, и трупы их оставит на улице великого города, который духовно называется Содом и Египет, где и Господь наш распят» (Отк., 11:7–8).
Снова переведем: оба свидетеля (Иаков и Симон Петр) будут казнены так, что они будут выставлены (11:9) в течение трех дней (11:9), а потом брошены в позорную яму (11:9). Такой была судьба тел распятых. Потому что обезглавленного на месте не оставляли.
Впрочем, Иисус смерть на кресте предсказывал Симону Петру в довольно двусмысленной форме: «Когда ты был молод, ты препоясывался сам и ходил, где хотел; а когда состареешься, то прострешь руки твои, и другой препояшет тебя и поведет, куда не хочешь» (Иоан., 21:18). Простертые руки явно намекают на распятие, а опоясывание — это предварительное бичевание, когда приговоренного приковывали за пояс к колонне или столбу.
Город, «духовно» называемый Содом и Египет, — это Иерусалим, и назван он так за духовные прелюбодеяния и за пленение обоих свидетелей. К тому же это город, «где и Господь наш распят…»
Куда уж точнее![44]
В остальном тексте все так же преувеличено, как и в начале, когда речь идет о чудесах, которых, впрочем, не произошло. Чтобы в этом убедиться, читателю довольно прочесть главу 11, и он поймет, что к чему.
Итак, сделаем вывод.
Оба свидетеля, распятые в Иерусалиме во время голода и гражданской войны, согласно Апокалипсису, — это, конечно, Симон Петр и Иаков. И это соответствует историческому рассказу Иосифа Флавия, находится с ним в полном согласии.
Но в «Иудейских древностях» (книга двадцатая, V, 2) он отмечает, что этот Яков (Иаков) и Симон были сыновьями Иуды Галилеянина, то есть Иуды из Гамалы, и, следовательно, братьями.
А ведь в главе, где речь идет о братьях Иисуса, мы цитировали строки, доказывающие, что Иаков (по-древнееврейски, очевидно, Яков) и Симон были младшими братьями Иисуса. Отсылаем туда читателя[45].
Следовательно — неопровержимый силлогизм, — если Иаков и Симон были, с одной стороны, сыновьями Иуды Галилеянина (он же Иуда из Гамалы), с другой — братьями Иисуса, значит, и Иисус тоже был сыном Иуды Галилеянина…
Это и объясняет, почему в своих наставлениях он использует многие элементы учения означенного Иуды из Гамалы, того учения, которое лежало в основе деятельности четвертой секты, основанной последним, о чем пишет Иосиф Флавий в «Иудейской войне» и в «Иудейских древностях».
Впрочем, отметим, что Иисус часто называл себя «сын человеческий». Что он хотел этим сказать? Мы все на этом свете дети человеческие. Сказать, что по-древнееврейски это пишется bar-aisch, — значит не сказать ничего. Но, к счастью, для обозначения человека есть и другое слово. Древний германский язык знал слово bar, означающее «свободный человек», откуда наше «барон». В древнееврейском было слово geber, означающее то же самое и плюс к тому «герой».