Напротив, в рассказе Иоанна присутствует легкий ужин, трапеза, чему доказательство — эпизод с хлебом, который Иисус, обмакнув в вино, подает Иуде, но нет речи ни об учреждении причастия, ни о пасхальной трапезе в ритуальном и иудейском смысле этого слова. Арест Иисуса происходит уже не на 15-й день месяца нисана, а ночью 14-го. Следующим утром иудеи не входят в римскую преторию из страха оскверниться и потерять право вечером есть пасхального агнца (Иоан., 18:28).
Таким образом, в тот самый момент, когда этих агнцев тысячами приносят в жертву в Храме, Иисус умирает на кресте. Это вторая половина дня 14 нисана. Таким образом, расхождение с синоптиками в два дня. И тем не менее — о, чудо! — эти события выпадают на одни и те же дни недели: в пятницу — казнь, в воскресенье — воскресение. Смысл этих махинаций ясен. Ведь пятница [фр. vendredi] — это день Венеры, то есть Люцифера, и Иисус умирает в день своего Врага. Поэтому веками существовал запрет причащаться с помощью чаш и блюд, содержащих медь — металл Венеры и Люцифера. Суббота, день шаббата, отдыха, — это день, проведенный в безмолвии Гроба. А в воскресенье, день Солнца, света, на заре произошло воскресение.
Кто слишком хочет доказать — ничего не докажет, гласит мудрость многих народов.
Цепь событий, описываемая синоптиками Матфеем, Марком и Лукой, приводит к анахронизмам, которых невозможно принять, и демонстрирует, что анонимы, писавшие наши Евангелия в IV и V веках, не знали элементарнейшей логики.
В самом деле, как допустить, чтобы в первый день Пасхи, который обязательно следовало посвящать отдыху, и этот обычай соблюдался столь же строго, как и в шаббат (Исх., 12:16), кому-то пришло в голову арестовывать Иисуса, обвинителям — совещаться меж собой, а потом с Понтием Пилатом, Иосифу Аримафейскому — покупать плащаницу и хоронить Иисуса?
В своей «Пасхальной хронике» (во вступлении) древний автор Аполлинарий совершенно справедливо отмечает, что смертная казнь в Иерусалиме в столь священный день, как 15 нисана, осквернила бы праздник Пасхи и даже могла бы вызвать восстание еврейских масс. Рим, осторожный в отношении всех этих деликатных моментов, соглашавшийся убирать и прятать значки своих легионов во время их пребывания в Иерусалиме, забравший золотые щиты, предназначенные для Храма, потому что они были преподнесены людьми необрезанными, и столько раз выказывавший уважение к иудейскому культу, на подобную судебную провокацию не пошел бы.
С другой стороны, евреи едва ли могли бы уклониться от присутствия на казни, коль скоро они (согласно Евангелиям) умоляли Пилата арестовать Иисуса. Так вот, Закон относительно Пасхи однозначно гласит: «Никакой работы (в этот день) не работайте» (Числ., 28:18).
В эти священные дни Иерусалим наполняли тысячи паломников. В такой день ни римской претории, ни иудейскому синедриону было не до суда над Иисусом. Когда через несколько лет Симон Петр был арестован также на пасхальной неделе (за новый мятеж), Ирод Агриппа позаботился перенести суд над ним на время «после Пасхи» (Деян., 12:4).
Кстати, сами синоптики подтверждают, что этот арест и последующий суд не могли произойти подобным образом: «(Первосвященники и книжники) говорили: только не в праздник, чтобы не произошло возмущение в народе» (Марк, 14:2; Матф., 26:5).
К тому же допрос Иисуса в пасхальную ночь был невозможен с юридической точки зрения, а как фарисеи и законоучители были связаны теми тонкостями и теми табу, которые накладывал Закон, известно.
На самом деле в городе без ночного освещения, где, как во всех античных городах, действовал драконовский комендантский час (во избежание пожаров), было физически невозможно сразу после ареста Иисуса и к часу ночи собрать синедрион, состоящий из семидесяти двух членов — сплошь стариков, глав «коганим», писцов, старейшин народа и многочисленных свидетелей.
Помимо того, синедрион для суда по уголовным делам мог по Закону собираться только днем и ни в коем случае ночью, «ибо сумерки искажают суждение человека». С другой стороны, по уголовным делам, когда обвиняемого признавали виновным, приговор можно было выносить только на следующий день.
Вот почему по Закону «уголовный процесс никогда нельзя начинать накануне любой субботы или накануне религиозного праздника» (Мишна, Санхедрин IV // Вавилонский Талмуд. С. 32).