С наступлением ночи красноватый оттенок придает этому тоскливому пейзажу еще более пугающий характер.
Этот путь уже с давних пор внушает страх. Тут водятся гиены, шакалы, разбойники, срезающие кошельки, а то и перерезающие горло, делая эту дорогу до крайности опасной для путника. Именно сюда Иисус сознательно отнес действие своей притчи о добром самаритянине, оправдывая тем самым свои связи (вызывавшие возмущение в Иудее) с жителями Самарии.
И там, воздвигнутые на перекрестке, откуда отходит опаснейший из путей, обращенные к району, где одновременно скрываются и караулят бандиты с большой дороги, три позорных креста стали чем-то вроде вызова и равно ответа римского порядка восставшим зелотам, а также самым обыкновенным разбойникам, часто связанным с первыми.
Впрочем, нет никаких доказательств, что лес и Масличная гора совсем рядом с Иерусалимом не были тем же, чем так долго был лес Бонди у ворот Парижа. И это, несомненно, подтверждают масштабы экспедиции, в ходе которой были взяты в плен Иисус и оба вора и в которой участвовали Когорта и ее трибун, то есть шесть центурий ветеранов, направленные военным магистратом в ранге консула, и вспомогательный отряд, выделенный синедрионом и насчитывавший не менее двух сотен бойцов. Может быть, в то время Масличная гора и ее лес представляли собой нечто вроде «Двора чудес» под открытым небом.
Это на самом деле идеальная позиция для контроля над Иерусалимом и для его штурма. Иосиф Флавий в «Иудейских древностях» (книга XX, VIII) приводит пример такого ее использования, напоминая о «египтянине», который укрепился там с настоящей маленькой армией и был разбит в 58 году нашей эры прокуратором Антонием Феликсом, упредившим его атаку. Это была действительно ключевая позиция:
«Отсюда он (египтянин) мог взять Иерусалим приступом, тиранически подавить римский гарнизон и народ, использовав вооруженных людей, которыми командовал…» (Иосиф Флавий. Иудейская война. Славянская версия. II, 5. Деяния, 25:8-12).
Что касается сил этого повстанческого лагеря, то «Деяния» говорят о 4000 сикариев, тогда как Иосиф приводит цифру, несомненно преувеличенную, в 30 000. Но даже если на Масличной горе могло скрываться 4000 бойцов, одно это оправдывает ее осаду по приказу Пилата: трибун, шестьсот отборных солдат, не менее двухсот стражников только ради пленения Иисуса и его отряда.
Однако тогда напрашивается один вывод.
Если Иисус был распят не как политический мятежник, то есть головой вниз, а как банальный разбойник, головой вверх, этот факт подтверждается и выбором места распятия.
Возможно, синедрион и обвинял Иисуса в перегибах, еретическом отношении к догматам, пренебрежении к самым незыблемым религиозным обычаям, но Рим, который это не интересовало, обвинял его совсем в другом: в грабежах, убийствах, рэкете, как мы уже показали, а также в черной магии.
Значит, распиная его между двумя ворами, схваченными вместе с ним, на перекрестке дороги, которая вела в места, где кишели такие же банды, одновременно в качестве назидания и вызова, Пилат лишь подтверждал, что приговорил Иисуса к самому позорному из наказаний по чисто уголовным (а не политическим) мотивам.
Конечно, Исайя предсказывал: «За то, что… и к злодеям причтен был» (Ис., 53:12).
Судя по этому пророчеству, дело выглядит так, что унижение Мессии было предрешено самим Богом и угодно ему. На самом деле, вся глава 53 просто на удивление точно описывает перипетии Страстей. Пусть же читатель возьмет Библию и перечтет эти места. Потом мы снова возьмем слово.
Рукописи Исайи, которыми мы располагали до обнаружения рукописей Мертвого моря, — средневекового происхождения. То есть для скрупулезного историка, который всегда настороже, они подозрительны. Настолько подозрительны, что читателю достаточно снова взять Библию, Книгу Исайи, и прочитать главу 52, но только по стих 12. Потом пусть он, опустив дальнейшее, продолжит чтение со стиха 1 главы 54, и он обнаружит, что без опущенного куска вполне можно обойтись; более того, логическая связность совершенно безупречна.
Какой еще можно сделать вывод, кроме того, что стих 13 и дальнейшие стихи главы 52, а также вся глава 53 были вставлены в позднейшие времена, чтобы оправдать унизительную кончину Иисуса. Либо вставлены, либо истолкованы более чем вольно. Возможно, это и объясняет все средневековые гонения на еврейские общины. При этом захватывали их богатства и имущество и уничтожали их религиозные книги, подменяя их «исправленными» копиями[135]. Это вполне демонстрируют нам рукописи Мертвого моря. Действительно, до сего времени там было обнаружено лишь две рукописи Книги Исайи. Одна принадлежит монастырю Святого Марка в Иерусалиме, православному. В ней столько же глав, сколько и в наших средневековых копиях. Рукопись Еврейского университета начинается с главы 10 и доходит до классического окончания. Но различия между этими двумя документами, появившимися до нашей эры, и нашими средневековыми рукописями очень велики.