В первую очередь следует указать на «царские псалмы», так называемые Псалмы Царства Яхве, провозглашающие Царство Бога (JHWH — Яхве, Ягве) — царство, понимаемое во вселенском смысле и принимаемое Израилем, что выражается в вознесении ему хвалы (Пс 46; 92; 95; 96; 97). Начиная с VI века до Р.X., Царство Божие становится, с учетом тех катастроф, что сокрушали историю Израиля, выражением надежды на лучшее будущее. В Книге пророка Даниила (II в. до Р.X.) говорится о владычествовании Бога в настоящем, но главное же — возвещается надежда на будущее, в котором важное значение приобретет образ «Сына Человеческого», призванного принести с собою владычествование Бога. В иудаизме времен Иисуса — в иерусалимском храмовом культе и в синагогальной литургии — присутствует мысль о владычестве Бога, встречается она и в раввинских сочинениях, и в кумранских текстах. О том же говорится, собственно, и в ежедневной молитве «Шма Исраэль» (Sh’ma Israel), возносимой иудеями: «Слушай, Израиль: Господь, Бог наш, Господь един есть. И люби Господа, Бога твоего, всем сердцем твоим, всею душею твоею, и всеми силами твоими» (Втор 6:4–5; ср. Втор 11:13; Чис 15:37–41).[18] Чтение этой молитвы понималось как принятие на себя «ига Царства Небесного», бремени владычества Бога: эта молитва — не только слова; творя молитву, молящийся принимает господство Бога, каковое, через молитву входя в мир, ложится ему на плечи и через молитву же определяет порядок его жизни, то есть в этот момент становится наличным в мире.
Таким образом, мы видим: владычество Бога, владычествование Бога над миром и историей выходит за пределы одного момента, выходит за пределы истории в целом и простирается далее, подчиняя своей внутренней динамике саму историю, которая преодолевает самое себя. Вместе с тем, однако, это владычествование охватывает собою и день сегодняшний: оно наличествует в литургии, в храме и в синагоге в виде приятия грядущего мира; оно наличествует в виде жизнетворной силы, исходящей от молитвы и бытия верующего, который несет на себе бремя Бога и благодаря этому уже сейчас становится сопричастным будущему миру.
Именно здесь мы можем со всею отчетливостью увидеть, что Иисус был «подлинно Израильтянином» (Ин 1:47) и одновременно преодолел иудейство, в полном соответствии с внутренней логикой своих обетований. Ничто из тех смыслов, о которых мы только что говорили, не было утрачено. Но к ним добавилось новое: то, что заложено в словах «Приблизилось Царствие Божие» (Мк 1:15), «достигло до вас Царство Божие» (Мф 12:28), «вот, Царство Божие внутрь вас есть» (Лк 17:21). Здесь говорится о наступлении Царства Божия — о процессе, который осуществляется в данный момент и затрагивает всю историю. Это именно те слова, которые впоследствии вызвали к жизни тезис о приблизившихся последних временах как главном возвещении послания Иисуса. Но такое толкование отнюдь не может считаться единственно верным, более того — если подойти к словам Иисуса как к единому целому, данная версия должна быть вовсе исключена из рассмотрения: это видно уже по тому, что сторонники апокалиптического толкования вести Иисуса о Царстве Божием (в смысле грядущего конца света) просто подгоняют высказывания Иисуса под собственные представления, и в результате значительную часть Его изречений им приходится опускать, а остальное насильственно приспосабливать к своей теории.
Неотъемлемой частью вести Иисуса о Царстве, как мы уже видели, являются слова о «малости» этого Царства в истории: оно подобно горчичному зерну, самому мелкому из всех семенных зерен. Оно подобно закваске, которая по своему объему весьма незначительна в сравнении со всей массой теста, но значительна в смысле того, что потом из нее получится. Оно часто сравнивается с семенем, что бросается в поле мира, а затем претерпевает разные перипетии: склевывается птицами, заглушается терниями или же, напротив, дает богатую жатву. Одна из притч повествует о том, как посеял враг между пшеницею плевелы, но господин распорядился оставить расти и то и другое до жатвы, чтобы только потом, в конце, отделить одно от другого (Мф 13:24–30).
Есть и другой аспект этой таинственной реальности «владычества Бога», который обнаруживается в одной из притч: Иисус сравнивает «владычество Бога» с сокрытым в поле сокровищем, которое человек, найдя, утаил, а потом пошел и продал все свое имущество, чтобы купить то поле и обрести богатство в надежде, что оно поможет исполнению всех его желаний (Мф 13:44). Созвучна этой притче и притча о жемчужине, ради которой нашедший ее отдает все, что имеет, лишь бы завладеть несравненной драгоценностью (Мф 13:44–46). И еще одна сторона действительности «владычества Бога» (Царства) открывается, когда Иисус говорит труднодоступные для понимания слова о том, что «Царство Небесное силою берется, и употребляющие усилие восхищают его» (Мф 11:12). Методологически было бы неверным признавать Иисусовым только один какой-то аспект, а все остальное произвольно подгонять под выбранную схему. Мы должны скорее признать, что реальность, которую Иисус называет «Царством Бога, владычеством Бога», представляет собою многогранное, комплексное явление, и только сознавая это, принимая эту реальность как единое целое, мы можем приблизиться к пониманию Его вести и руководствоваться ею.
Рассмотрим более внимательно хотя бы один текст, наиболее ярко демонстрирующий всю сложность понимания вести Иисуса, облеченной порой в загадочную, метафорическую форму. Евангелист Лука сообщает нам: «Быв же спрошен фарисеями, когда придет Царствие Божие, отвечал им: не придет Царствие Божие приметным образом (приметным для нейтрального зрителя. — Й.Р.) и не скажут: „вот, оно здесь“, или: „вот, там“. Ибо вот, Царствие Божие внутрь вас есть» (Лк 17:20–21). Если обратиться к различным толкованиям этого текста, то мы снова столкнемся с теми разнонаправленными интерпретациями понятия «Царство Божие», которые во многом зависят от изначальной установки и мировоззренческой позиции того или иного интерпретатора.
Существует «идеалистическое» толкование, согласно которому Царство Божие представляет собой не внешнее устроение, а помещается внутри человека: вспомним то, что мы уже слышали от Оригена. В этом есть своя доля истины, но все же такое толкование не может удовлетворить нас в полной мере, ибо оно неоправданно сужает значение понятия «Царство Божие». Еще одно толкование связано с концепцией пришествия Царства Божия, которое, как считают приверженцы этого направления, не будет приближаться медленно и постепенно, так, чтобы можно было его наблюдать; оно будет явлено внезапно и сразу. Эта интерпретация, однако, не находит подкрепления в тексте Евангелия. Вот почему в последнее время все больше склоняются к тому, что Христос, говоря эти слова, указывал на Себя Самого: Он, пребывающий среди нас, и есть Царство Божие, вот только мы Его не знаем (ср. Ин 1:30). В подтверждение этому можно привести слова Иисуса, сказанные по другому поводу, но указывающие в том же направлении: «Если же Я перстом Божиим изгоняю бесов, то, конечно, достигло до вас Царствие Божие» (Лк 11:20). Здесь, как и в предыдущем тексте, говорится не просто о физическом присутствии Иисуса в реальности настоящего, каковое и есть «царство», но о «Царстве», которое есть результат Его дел, творимых во имя Святого Духа. И в этом смысле Царство Божие пребывает в Нем и через Него здесь и сейчас, то есть становится реально «приблизившимся».
Здесь сам собой напрашивается ответ на поставленный вопрос — ответ пока еще предварительный, но вполне ясный, исходящий из всего того, что мы смогли до сих пор извлечь, вслушиваясь в слова Писания: новое приближение Царства, о котором говорит Иисус и возвещение которого является главным отличительным признаком Его вести, — это новое приближение заключено в Нем Самом. Через Его присутствие и дела Бог совершенно по-новому вступает в историю как действенное начало, как начало, действующее здесь и сейчас. Вот почему ныне «исполнилось время» (Мк 1:15); вот почему ныне настало невиданное время обращения и покаяния и вместе с тем время радости: потому что через Иисуса к нам приближается Бог. В Нем Бог становится действующим владыкой, который владычествует Божественным образом, то есть без мирской власти, но через любовь, идущую «до конца» (Ин 13:1), до самого Креста. Это и есть центральный момент, благодаря которому соединяются все прочие, кажущиеся противоречивыми аспекты. И тогда становятся понятными слова о «малости» и «сокрытости» Царства; отсюда же и образ семени, зерна, образ, к которому мы еще не раз будем возвращаться; отсюда же и призыв к мужеству, которое позволит отставить всё в сторону и последовать за Ним. Он Сам — то самое скрытое сокровище, а союз с Ним — драгоценная жемчужина.