В надежде на идеального Помазанника Божьего, о котором сказано «… и дам народы в наследие Тебе и пределы земли во владение Тебе» (псалом 2), проповедь историческая совпадает с проповедью пророческой, поскольку и последняя предвещает Победителя из дома Давидова, который положит конец всему происходившему прежде и воздвигнет вечное Царство Божие. Однако пока Помазанник Божий у Израиля был, пророчество, естественно, «Мессией» никогда Его не называет. Впервые это слово мы встречаем у Даниила (9:25). Отныне оно выражает страстное ожидание возрождения этой Божественной должности и прихода обещанного Владыки. Им обозначилась светлая и ясная связь между тоской народа по засвидетельствованному Богом Владыке и высшими целями, о которых говорилось в пророчестве. Оно стало своего рода связующим звеном между пророчеством и насущными жизненными потребностями современности, чем способствовало просветлению надежд и чаяний, рождаемых скорбным временем. Отсюда понятно, как имя Мессия, Христос, воплотившее в себе наивную надежду народа, постепенно вошло в обиход для обозначения Того, Кого Бог предвещал отцам.
Правда, влияние такого просветления было ограниченным. К тому же основанная на пророчестве надежда сведущих в Библии далеко не всегда оказывалась правильной, и поскольку она была чисто человеческой, неблагочестивой, я назвал бы ее научной, в отличие от той, что рождалась самим ходом истории. Пророчество понималось, скорее, как предсказание, служившее своего рода «Руководством по истории будущего», отчего сложилось мнение, будто можно точно рассчитать и знать, как все будет. Однако великие вразумления, для понимания которых требовалось сердце, открытое Богу и людям, совершенно игнорировались, в результате учёнейшие из этих «футурологов»[21], находившиеся в самой гуще священных, величественных событий, являющих собой исполнение пророчеств, всего этого не замечали, как бы выражая тем самым их неприятие, поскольку те противоречили их «Руководству по истории последних дней». У них была своя, как им казалось, точная картина «последних дней», согласно которой следовало ждать и надеяться, что те наступят сами собой (непонятно, правда, каким образом). Пока же не оставалось ничего иного, как довольствоваться «надлежащим» ходом вещей, утешаясь ревностным исполнением Закона.
Однако размашисто написанные анналы мировой истории обычно умалчивают о самом священном, преисполненном жизни, имеющем великое будущее и происходившем в ту или иную эпоху. Так и в нашем случае. Помимо тех, я бы сказал, «слабо надеющихся», жили тогда и скромные, бесхитростные, «истинные израильтяне», желавшие просто вновь пережить нечто подобное тому, о чем говорилось в Священном Писании: возвращение милости Божьей, новые свидетельства Бога Живого, и дополнить Священную историю новыми страницами, достойными быть вписанными в нее. Они черпали в пророчествах иную отраду и читали их совершенно иначе. В них царил дух, дух, давший людям те пророчества. Так что же они увидели в них? Что такое «надежда Израиля?» Узнаем далее.
Библейская надежда
21
Такая «научная надежда» породила массу апокрифической литературы соответствующего толка, не исчезнувшей и с наступлением христианской эпохи. Но вот упоминается ли в Книге Еноха об ожидании Мессии фарисеями? Это остается под вопросом, поскольку не исключено, что она написана несколько раньше.