Единственное возможное объяснение заключается в учении Иисуса о том, что Царство Божие неоднозначно. Оно значит «сейчас» и оно значит «еще нет», настоящее, но также и будущее. Иногда Иисус делал акцент на настоящем, когда говорил, что Царство «в руках» или «внутри вас». Но случалось, что он намекал на то, что Царство лежит в будущем, когда учил учеников молитве: «Да приидет Царствие Твое; да будет воля Твоя и на земле как на небе». Мартин Бубер совершенно прав, отмечая, что воля Божия, очевидно, будет исполнена не на земле, а на небесах. Очень многие важные аспекты указывают на то, что Царство еще не наступило полностью.
Возможно, что сам Иисус согласился бы с такой оценкой, какую дает нашему миру Бубер. «В мире будете иметь скорбь», — сказал он своим ученикам. И предупреждал их о грядущих бедствиях: «Также услышите о войнах и о военных слухах. Смотрите, не ужасайтесь, ибо надлежит всему тому быть, но это еще не конец». Существование зла гарантирует, что история будет исполнена борьбы, и что мир останется непрощенным. Какой–то период времени Царство Божие должно существовать в рамках активного восстания против Господа. Царство Божие наступает постепенно, незаметно, подобно секретной силовой операции по вторжению на территорию царства, управляемого сатаной, как это выразил К. С. Льюис:
Зачем Бог, замаскировавшись, высаживается в этом оккупированном врагами мире и начинает организацию тайного общества, чтобы победить дьявола? Почему Он не приходит в силе, как завоеватель? Не потому ли, что Он недостаточно силен? Положим, христиане думаю, что Он собирается появиться в силе; мы не знаем, когда. Но мы можем угадать, почему Он медлит: Он хочет дать нам шанс встать на Его сторону по своей воле… Бог придет. Но мне интересно, вполне ли понимают те люди, которые просят Бога вмешаться открыто и прямо в дела нашего мира, как это будет выглядеть, когда Он явится. Когда это произойдет, это будет концом мира. Когда автор выходит на сцену, пьеса окончена.
Самые преданные ученики Иисуса с трудом воспринимали это двойное видение Царства Божия. После его смерти и Воскресения, когда они наконец поняли, что Мессия приходил не как царь–победитель, но окутанный человечностью и слабостью, даже тогда одна мысль не давала им покоя: «Не в сие ли время, Господи, восстановляешь Ты царство Израилю?» Без сомнения, они думали об осязаемом царстве, которое придет на смену римской власти. Иисус отмел все вопросы и приказал им нести его слово до конца мира. Это произошло в тот момент, когда, к их огромному удивлению, он исчез из вида и когда, некоторое время спустя, ангелы объяснили им: «Сей Иисус, вознесшийся от вас на небо, придет таким же образом, как вы видели Его восходящим на небо». Тот тип царства, о котором они мечтали, конечно, должен будет наступить, но не сейчас.
Признаюсь, что много лет я избегал мысли о втором пришествии Иисуса — отчасти, я уверен, это было реакцией на манию пророчеств, существовавшую в церкви моего детства. Доктрина казалась странной, она напоминала слухи, которые привлекали людей, верящих в летающие тарелки. Я по–прежнему не вполне представляю себе, как второе пришествие должно выглядеть во всех деталях, но теперь я воспринимаю его как необходимую кульминацию Царства Божия. Если дело дошло до того, что церковь теряет веру в возвращение Христа и довольствуется тем, что она удобно устроилась в этом мире, вместо того чтобы находиться на службе у Царства из другого мира, то мы рискуем потерять веру во всемогущего Бога.
Бог поставил на кон свою репутацию. В Новом Завете рассказывается о времени, когда «пред именем Иисуса преклонилось всякое колено… и всякий язык исповедал, что Господь Иисус Христос в славу Бога Отца». По всей видимости, этого еще не произошло. Несколько десятилетий после Пасхи апостол Павел говорил о том, что все творение Божие стонет, рождая в муках еще не осознанное им искупление. Первое пришествие Иисуса не решило проблем планеты Земля, а, скорее, принесло видение Царства Божия, чтобы помочь разрушить чары заблуждения, охватившие землю.