Кололи и рубили их сплеча.
Двенадцать тысяч пало от меча
мужей и жён и нищих, и имущих.
Заклятия печать
легла на город страшной, чёрной тенью.
И вот он опустел.
Сыны Израиля добычу делят
по слову Господа, как он велел.
А Гайского царя поймали в поле.
Он был повешен до ночной поры,
затем был снят и у ворот зарыт,
и грудой камней, собранных на воле,
от глаз навек укрыт.
Взятие города Гая
А Иисус заветы Моисея
припомнил в эти дни.
В душе его, Господней силой рея,
на дело звали, в жизнь рвались они.
И вскоре до Сихема всё пространство
захвачено рукой Израильтян.
Под властью их весь средний Ханаан.
У гор Салимских в праздничном убранстве
раскинут новый стан.
Что заповедал Моисей, раб Божий
Израиля сынам,
то выполнил тогда же непреложно
сын Навин Иисус, придя к горам.
Он жертвенник в те дни поставил Богу
из цельных камней на горе Гевал.
Каменотёс те камни не тесал.
Железо к ним не ведало дороги,
как Моисей сказал.
И Господу большое всесожженье
они там принесли.
И жертвы мира, во благодаренье
за милость дарования земли,
за то, что Он назвал своим народом
Израильский, Им избранный народ,
за то, что лучезарный небосвод
всем дарит свет в любое время года,
а ночь покой несёт…
И список с Моисеева закона
на той горе Гевал, 4
на вековых камнях Гевальских склонов
сам Иисус пред всеми написал.
И весь Израиль: воины и судьи,
старейшины и женщины его,
пришельцы, дети, все до одного,
кто есть в народе. Все, кто был и будет –
живая плоть его
сошлись тут по завету Моисея,
как Бог ему велел.
И вот ковчег завета, души грея,
стоит меж гор, дорогу одолев,
из скинии священниками вынут.
И разделился надвое народ.
К горе Гевал одна лишь часть идёт,
у Гаризим другая половина
благословенья ждёт.
И все слова закона перед ними
им Иисус прочёл:
благословения слова святые,
слова проклятий полностью привёл.
Всё то, что Иисусу заповедал,
его благословляя, Моисей,
дословно людям в ревности своей
народный вождь торжественно поведал
в тиши минувших дней.
*********************************************
Примечания:
1. Хотя количество выступившего войска не указано, но во всяком случае, оно должно быть очень значительно. Если из 21/2 восточно-иорданских колен выбрано было около 40 тысяч войска, т. е. около 15 тысяч от колена, то от 12 колен израильских должно было выступить около 180 тысяч. Причина назначения такого большого количества войска против незначительного города 12 тыс. жителей могла заключаться и в понесенном прежде поражении, ослабившем мужество израильтян, и в том вообще, что взятие даже небольшого города для них, как выросших в пустыне, представляло большие трудности;
2. Так как взятие города Гая предоставлено было самим израильтянам, без особенной сверхъестественной помощи, то они могли и должны были употребить для этого наиболее целесообразные способы. А так как они не были знакомы с последними, то Господь и указывает на один из них, состоявший в устройстве засады;
3. Воины Вефиля, находившегося недалеко от Гая, были, очевидно, приглашены царем последнего на помощь ввиду ожидавшегося нового нападения израильтян;
4. Сооружение жертвенника Господу Богу Израилеву на горе Гевал и принесение на нем всесожжения и жертв мира в присутствии всего народа (ст. 35) служили торжественным всенародным выражением преданности Господу, избравшему израильский народ своим народом, за дарованные великие милости. Жертвенник сооружен был согласно с книгой закона (Исх 20:25) и заповедью Моисея (Втор 27:5-7). Начертание закона Моисеева на камнях служило обнародованием его как закона израильской земли.
Книга Иисуса Навина. Глава 9
Евеи из Гаваона обманули Иисуса Навина, который вступил с ними в союз мира; Отныне они будут «рубить дрова и черпать воду».
И все цари в горах за Иорданом,
в приморских городах
узнали, что несут Израильтяне,
и обуял царей великий страх.
Хеттеи, Аморреи, Хананеи
Евеи и другие племена,
которых позабыты имена,
решили вместе сокрушить Евреев.
Объявлена всеобщая война.
Но жители в гористом Гаваоне
не стали ждать беды.
и в ближнем Гае, и в Иерихоне
лазутчики их видели следы
тех мест, что раньше были городами,
а ныне стали грудами камней,
в которых лишь пустынный суховей
гуляет, как свидетель жуткой драмы,
в бездушности своей.