Весьма вероятно, что этот эпизод - просто полемика с ессенами. Как упоминает Флавий, они считали недостойным втирание масла в кожу, усматривая достоинство в жесткой коже. Автор мог хотеть показать отделение Иисуса от ессенов.
На фальсификацию вне Иудеи указывает и привязка "в доме Симона прокаженного". Видимо, тогда, в соответствии с Торой, прокаженные жили отдельно, вне деревень. Betz предполагает, что Симон, будучи ессеном, жил в деревне к востоку от Иерусалима. Согласно Храмовому свитку (The Temple Scroll), прокаженные должны были жить в трех таких деревнях.
Объяснение малоубедительное. Во-первых, ессенов вряд ли было так много, что нечистых набралось бы на три деревни. Тем более что ессены не принимали нечистых. Кроме того, не исключено, что прокаженные предпочитали выйти из числа ессенов - это сняло бы с них целый ряд дополнительных ограничений. Во-вторых, в Евангелиях нет никаких указаний на то, что нечистой была вся деревня. Напротив, специально выделено: Иисус вошел в "дом прокаженного", а не в специальное поселение.
Неиудейское происхождение видно и из того, что в Иудее женщины только прислуживали за столом во время обеда. Во-вторых, женщина, втирающая благовония, больше ассоциируется с греческой или римской обстановкой. В Иудее, женщина не могла публично прикасаться к мужчине. В-третьих, образ женщины у ног мог, конечно, означать рабыню или жену, но в данном контексте он, очевидно, смоделирован по обычному для культов преклонению к ногам статуи божества.
26:13: "Истинно говорю вам, всюду в мире, где добрая весть будет проповедована, будут говорить о ее поступке..."
Здесь, вероятно, и кроется объяснение вставки. Эпизод был популярной легендой, и кому-то пришло в голову добавить его в Евангелие.
26:17-21: "В первый же день Пресного Хлеба приступили ученики к Иисусу и сказали Ему: где велишь нам приготовить Тебе пасху... когда же настал вечер, Он возлег с двенадцатью учениками; и, когда они ели..."
Поедание пасхальной овцы является символом поспешного ухода из Египта. Ее едят сидя - а не возлежа. Каждый съедает маленький кусочек (Pes85: размером с маслину). Так что и "когда они ели", и неспешное обмакивание (у Иоанна) не выглядят натурально.
Точно неизвестно, возлежали ли иудеи на пасхальном обеде. Обряд требует есть быстро, препоясанным, в обуви и с посохом в руках. Исх12:11 проводит аллегорию со спешкой при исходе. Едва ли такая поспешность совместима с возлежанием.
Маловероятно и участие в пасхальном обеде только примерно тринадцати человек. Ведь, чтобы каждому достался совсем маленький кусочек, присутствующих должно быть гораздо больше, двадцать - тридцать человек. В любом случае, им потребовалось бы несколько часов, чтобы съесть овцу, что нарушает и без того сильно сжатую хронологию того вечера.
Втор16:5-7: "Не можешь ты закалать Пасху в каком-нибудь из жилищ твоих...Но только на том месте, которое изберет Господь... закалай Пасху вечером, при захождении солнца... И испеки и съешь на том месте..." Не исключено, овцу нужно было зарезать и съесть на территории Храма, а не дома. Существовала процедура регистрации тех, кто будет есть ту или иную овцу (M.Pes5:3). Иисус же с учениками в этот день вообще не были в Храме.
Не исключено, что овец резали на территории Храма, но жарили и ели дома. M.Pes5:1: овец для обеда начинали резать после 1:30 пополудни (если Пасха приходилась на субботу) или 3:30 в другие дни.
Впрочем, трудно избавиться от впечатления, что наши представления о праздновании могут отражать легенды, а не реальность. Например, M.Pes4:5: "А мудрецы говорят: 'В Иудее они работали до пополудни перед Песахом, но в Галилее совсем не работали'". Речь явно идет о далеком предании, хотя Мишна была окончена, считается, около 200г. Ритуал же мог соблюдаться даже после разрушения Храма в 70г.
Или M.Pes5:6: кровь овец выливают к подножию алтаря. Современному человеку это даже сложно себе представить, речь идет о сотнях тонн крови. Как можно было потом устранить этот запах на территории Храма? Очень похоже, что процесс был каким-то иным.
Требовалось изрядное время на то, чтобы зарезать овцу (очевидно, это не был моментальный процесс, поскольку овец были десятки тысяч, по свидетельству Флавия, больше ста тысяч), пробиться сквозь толпу (еще, видимо, не начавшую расходиться) и дойти с тяжелой овцой домой. Соответственно, нарушается хронология тайной вечери. От заката до первых петухов нужно поместить: совершение ритуала и изжаривание овцы, ее поедание, прогулку на гору Элеон, молитву в Гефсимании, трижды погружение учеников в сон, захват Иисуса, время дойти до дома первосвященника, сбор примерно сотни присутствующих, заслушивание многих лжесвидетелей, избиение Иисуса, отречение Петра. Отметим, что традиционно только поедание овцы продолжалось часто до рассвета (хотя Исх12:11 и требовал есть с поспешностью).
Возможно, в этом эпизоде мы видим свидетельство поздней фальсификации: после разрушения Храма, иудеи в Песах постепенно стали употреблять не овцу (которую нужно было зарезать в Храме), а специальный обед. По-видимому, Иисусу приписывается поедание именно такого обеда.
История распятия именно на Пасху появилась, видимо, вне Иудеи. Трудно придумать менее подходящую датировку.
Во-первых, Песах - торжественный праздник Исхода, что контрастирует с распятием Иисуса.
Во-вторых, Песах - не главный праздник, хотя и более массовый, чем Суккот. Вероятно, именно эта массовость ввела фальсификатора в заблуждение, когда он решил датировать распятие самой важной для иудеев датой.
В-третьих, хронология Песаха легко прослеживается, и опровергает христианскую традицию. В частности, Иисус (агнец) оказывается распят не в день жертвоприношения, а на следующий день. Для согласования хронологии, потребовалась очень искусственная гипотеза: Иисус намеренно сказал приготовить трапезу раньше. Но где бы он, например, нашел жертвенного барана для трапезы до дня праздничного жертвоприношения?
Кроме того, в 26:17 ученики сами спрашивают Иисуса, где приготовить ему пасхальный обед. Они бы сами не предложили совершить ритуальный обед раньше обычного, у них для этого просто не было повода.
В-четвертых, ни суд, ни казнь, скорее всего, не совершались в Песах. Даже B.Sanh43, описывая повешение Иисуса (явный комментарий христианской традиции, а не аутентичные воспоминания), датирует его "накануне Песаха". Эта версия отражена у Иоанна. Достаточно вспомнить о позднем происхождении этого Евангелия, чтобы видеть в нем корректировку синоптической версии, наверняка уже тогда критикуемой.
В-пятых, аналогия Иисуса как жертвенного агнца очень сомнительна: а. Обычно в жертву приносились овцы (а не бараны), б. Иисус представлен как жертва искупления (за грех), хотя в Песах приносится жертва в благодарность, в. Неудачно рассматривать Иисуса как жертвенного агнца в день, когда приносятся в жертву десятки или даже сотни тысяч овец, то есть, одну из многих жертв.
В-шестых, именно Суккот, в мистическом толковании, ассоциируется со спасением.
Жертва Иисуса для искупления грехов более естественно датируется Yom Kippur, днем искупления. Как раз до него приходится Rosh ha-Shana, Новый Год, во время которого празднующая толпа приветствовала Иисуса. После Yom Kippur праздник Суккот, которого как раз и могли ожидать жители.
Исх12:27: "это пасхальная жертва Господу, который прошел мимо домов сынов Израилевых в Египте, когда поражал Египтян, и дома наши избавил". Кровь овец на дверях домов израильтян была знаком, избавившим их от поражения в день истребления первенцев в Египте. То есть, это жертва в знак единения израильтян с Б. Это не жертва в искупление грехов, как пытаются представить распятие Иисуса. Аналогия с пасхальной жертвой может означать только одно: Иисус своим распятием ознаменовал восстановление единства уклонившихся, по его мнению, иудеев, с Б. И уж никак концепция пасхальной жертвы не совместима с обращением к народам, не признающим иудаизма.