Судья использует Евангелие, резко отличное от известных нам. "Со дня вашего изгнания Закон Моисея был взят назад, и дан закон Евангелия". Т.е., деятельность Иисуса (дан новый закон) относится к периоду после 70г. (или даже, если считать упоминание Гамалиила анахронизмом, после 135г.), когда иудеи были изгнаны из Иерусалима. Кстати, такая датировка отлично согласуется с предположением о возникновения христианства в 68-70г.г. из секты ессенов.
По словам судьи, в Евангелии написано: "сын и дочь наследуют одинаково". Ничего подобного в современных редакциях не содержится. Даже если раввины цитировали по слухам, последние должны были на чем-то основываться - т.е., такая концепция, вероятно, существовала.
Наиболее интересно: "Я посмотрел в конец книги, и там написано: 'Я не пришел прекратить Закон Моисеев или добавить в него'". Аналогичный текст имеется у Матфея в Мф5:17. Таким образом, еще во 2-4в.в. (когда мог быть записан Shabbat) Евангелие от Матфея оканчивалось на пятой главе из современных 28.
Q мне представляется довольно умозрительной гипотезой. Представим себе текст, настолько авторитетный, что с него дословно (!) списаны наиболее популярные Евангелия. И ни одного его упоминания христианами (хотя сохранились тексты или ссылки на множество малозначительных и откровенно фальсифицированных документов). И ни одной копии или отрывка. И никакого упоминания в самой ранней антихристианской критике, хотя это прямое доказательство фальсификации канона. Очень странный получается пиетет: дословно цитировать Q, но свободно фантазировать и дополнять его собственным текстом.
Предположив существование Q, его необходимо датировать 60-70г.г. Но это совершенно противоречит отсутствию списков высказываний Иисуса в 50-х г.г., когда Павел писал Послания. Иначе мы вынуждены будем объяснить, почему Павел не использовал тезисов Иисуса, когда они могли однозначно разрешить споры.
Концепция единого источника Q противоречит тому факту, что почти идентичные или сходные тезисы Матфея и Луки помещены в совершенно различный контекст. Понятен процесс, в котором каждый из этих евангелистов независимо подбирал, куда вставить тезисы. У Матфея это получилось совсем плохо, у Луки в целом довольно реалистично. Но для чего могло понадобиться одному или обоим евангелистам полностью заменять контекст, разбивая текст на отдельные фразы и вставляя их совершенно в другие места?
Трудно предложить однозначное объяснения происхождения Евангелий. Если и были какие-то источники, то это, скорее, набор прототекстов, нежели упорядоченное евангелие.
Маловероятно, что Матфей заимствовал из Луки. Последний упоминает, что его Евангелие является одним из многих - и датировку Матфея пришлось бы сдвинуть на неестественно поздний период. Кроме того, едва ли иудей Матфей стал бы основываться на Евангелии язычника, с его многочисленными - очевидными для иудея - ошибками. Однако это не помешало поздним редакторам включить в Матфея многие тезисы Фомы - Луки.
Степень достоверности Луки, конечно, зависит от нашего взгляда на Иисуса. Один из характерных признаков Луки - интенсивное и сравнительно точное заимствование из Фомы. Если Фома был одним из поздних сборников цитат, то естественно, что Лука решил включить его в свое Евангелие, как нечто новое, отличительное (и оттуда Фома попал к Матфею в процессе гармонизации). Если Фома реально отражал тезисы Иисуса и был очень ранним текстом, то необходимо согласиться, что наиболее близок к нему Лука, а Матфей в близком к современному виде появился значительно позже.
Другая особенность Фомы: притчи о злых людях (неправедный судья, Лк18, нечестный управляющий, Лк16, блудный сын, Лк15). Здесь можно увидеть все, что придет в голову: стиль софистов, парадоксальный юмор, возможность спасения грешников. Что из этого имел в виду евангелист и был ли такой подход присущ Иисусу - критерий аутентичности Луки.
Можно предположить, что исходный текст был близок к Матфею. В процессе очистки христианства от иудаизма, автор Луки сознательно изменил ряд тезисов Матфея. Поскольку подделка была явной, Лука мог прибегнуть к большой лжи, как способу доказать достоверность. Он изменил истории рождения, распятия и воскрешения. В результате, его Евангелие стало уже существенно другим, чем Матфея, и Лука мог настаивать на том, что его Евангелие является аутентичным, а не обработанным для нужд язычников текстом Матфея.
Сказанное отнюдь не означает историчности самого Матфея. Весьма вероятно, что эпизоды рождения, распятия и воскрешения были добавлены позже. В любом случае, огромное число исправлений явно внесено позднее в сформированный текст Евангелия.
Лука вряд ли отделен от Матфея большим промежутком времени. Но Лука четко ссылается на множество текстов, написанных до него. Очевидно, много прототекстов имелось и до написания Матфея. Поэтому спор о приоритете является искусственным. Все Евангелия не оригинальны, они компилированы с прототекстов и устной традиции. Допуская ессенское происхождение последних, можно предположить датировку вплоть до 2в. до н.э.
Евангелиям вначале не придавали особого значения. Раннехристианские авторы, хотя и приписывают канонические Евангелия апостолам и их ученикам, необычно мало цитируют и вообще ссылаются на Евангелия. Даже описывая концепции, позднее вошедшие в Евангелия, ранние авторы, как Климент, собственно на Евангелия не ссылаются: не зная их или не придавая им значения. В то же время те же авторы весьма интенсивно строят собственные теоретические концепции. Причем это касается буквально всех раннехристианских авторов без исключений: как правило, они не апеллируют к бесспорному авторитету Евангелий. Ореол святости вокруг них возник позже.
Параллели между Евангелиями (сходные перикопы) отнюдь не являются доказательством их общего источника. Весьма вероятно, что согласование Евангелий выразилось не только в создании новых гармоний, но и в гармонизации самих Евангелий. Следы такого кросс-заимствования четко видны во многих местах: тезисы, естественно выглядящие в одном Евангелии, грубо вставлены в другое без учета контекста и теологической ориентации. Особенно явно этот процесс проявляется в редактированном заимствовании в Матфея гностических тезисов, во множестве встречающихся у Луки (сам Лука мог их взять из Фомы или гностических прототекстов). Не исключено, что значительная часть синоптических9 параллелей обязана своим происхождением именно гармонизации. Это бы объясняло и необычно большой размер канонических Евангелий по сравнению с еретическими.
Очень похоже, что первоначальные Матфей и Лука собирались из совсем маленьких перикопов, буквально в одну фразу. Такие собрания афоризмов учителей - logoi sophon - были характерны для той эпохи. Эти тезисы свободно перетасовывались, и к ним подбирался контекст. Причем, зачастую контекст, в который вставлены эти тезисы, у евангелистов совершенно различен. Фон фактов, скорее всего, основан на каких-то устных легендах, настолько разнообразных, что факты жизни Иисуса совершенно различаются у евангелистов.
Говоря о происхождении этих logoi Iesou, допустимо придерживаться ТайнИак2:1: после распятия Иисуса, ученики сидели вместе и записывали то, что могли вспомнить - каждый в свою книгу. Такая всеобщая грамотность учеников не нереальна: еще во время царицы Саломеи Симон бар Шета (по версии B.Batra24, первосвященник Иешуа бен Гамла) создал систему обучения всех иудейских мальчиков (с 6 или 7 лет) Торе. Возможно, они также учились читать и писать.
Распространенность грамотности в Иудее подтверждается и косвенными признаками. Так, B.Batra155 упоминает, что переписывание книги Эсфирь стоило один zuz. Только большое число писцов могло обеспечить сравнительно низкую цену.
В четвертой пещере Кумрана найдено 574 манускрипта. Только в одной пещере, только одного места раскопок, далеко от основных центров небольшого народа. Это гигантское количество, свидетельствующее о высокой грамотности иудеев.
В дальнейшем, на основе прототекстов и устной традиции начали создаваться Евангелия. Первым мог быть написан прото-Матфей, в начале 2в., последним Иоанн в конце 2-го - 3в.в. Марк был составлен мистиками на основе Луки как книга тайного учения, а впоследствии, при передаче за пределы общины, тайный текст из него был изъят, оставив лишь выхолощенную канву Луки.