С римскими деньгами, имевшими изображение Августа и надпись "сын бога", нельзя было входить в Храм. Паломники вынуждены были обменивать их, возможно, на шекели.
К тому же, Храм служил для многих гражданских процедур, а не только ритуалов. В Храме заседал синедрион, туда приносили найденные вещи (которые следовало отдать владельцам) т.д. Поэтому торговля на территории храмового комплекса не была нарушением религиозной чистоты. Фальсификатор, по-видимому, не знал, что Храм представлял собой именно комплекс сооружений, а не ритуальное здание.
Иное возможное объяснение заключается в том, что Иисус, как ессен, придерживался специфических правил ритуальной чистоты. Они могли затрагивать и торговлю в Храме.
ИВ6:9:3 упоминает, что к пасхальной жертве явилось 2.7млн человек. Со всеми натяжками, в предпраздничный день речь шла о сотнях тысяч людей. Как можно было выгнать овец и волов, против течения этой огромной массы людей? И что во время этих массовых беспорядков делали стража и римский гарнизон? Не из-за этой ли стычки был казнен Иисус?
Не исключено, что история с изгнанием меновщиков является популярной легендой. Иначе трудно объяснить странное обстоятельство. Иисус впервые приходит в Храм и не приносит даров или жертвы, даже двух лепт (что, впрочем, понятно, если Иисус был ессеном). С точки зрения окружающих это выглядело бы совершенно оскорбительным. Причем, Иисус не отрицал Храм или обряды. В 17:24 он уплатил храмовый сбор.
21:13: Иисус "говорил им: 'написано: "дом Мой домом молитвы наречется"; а вы сделали его вертепом для разбойников'".
Вряд ли корректно уподоблять торговцев животными для жертвоприношений разбойникам.
Цитаты вырвана из контекста. Ис56:6-7: "И чужестранцы, которые обратятся к Господу, чтобы... твердо держаться Моего завета - их Я приведу на Мою священную гору... их жертвы будут приняты на Моем алтаре; потому что Мой дом назовется домом молитвы для всех народов". Речь об обращении к Б. других народов, а не о претензиях к торговле в Храме.
Иер7:8-11: "Вот, вы надеетесь на обманчивые слова, которые не принесут вам пользы. Как! вы собираетесь красть, убивать, прелюбодействовать, лжесвидетельствовать... и потом представать предо Мною и говорить: 'мы спасены?'... Стал ли этот дом, нареченный Моим именем, вертепом разбойников для вас?" Речь идет о прямом пренебрежении заповедями и ханжеском поклонении. Вину же торговцев можно было усмотреть разве что в приверженности мирскому, но ведь от них неестественно и требовать глубокого понимания теологии. Они не нарушали заповедей или традиции. Их торговля была санкционирована священниками: было бы правильно предъявлять претензии именно к ним. Ошибочно проводить аналогию между нарушением заповедей и различным (весьма спорным) толкованием совместимости мирского и духовного.
Не исключено иное объяснение: Иисус мог выражать популярное недовольство против высоких цен на жертвенных животных. Даже если это так, то такие цены, скорее, объяснялись значительными сборами, уплачиваемыми торговцами администрации Храма.
21:14: "И приступили к Нему в храме слепые и хромые, и Он исцелил их".
Видимо, люди с физическими недостатками не могли войти в Храм.
21:15: "Главные священники и книжники, увидев удивительные вещи, которые Он сотворил, и детей, восклицающих в Храме: 'осанна Сыну Давидову!', вознегодовали..."
Священники должны были соблюдать ритуальную чистоту, и не ходили бы рядом с народом, тем более где-то снаружи Храма, где находились хромые. В канун праздника они были заняты и особенно точно соблюдали чистоту.
"Осанна Сыну Давидову!" восклицать на арамейском трудно, эта фраза лишена смысла: "Спаси нас, Б., Сыну Давидову".
Видимо, детей не допускали в Храм дальше внешнего двора.
При наличии храмовой стражи, странно выглядит просто негодование священников. Если же вокруг Иисуса была бы группа последователей, то вмешался бы римский гарнизон.
21:16: "Иисус же говорит им: да! разве вы никогда не читали: 'из уст младенцев и грудных детей Ты устроил хвалу?'"
Это плохой довод для книжников. Пс8:3 говорит о народе Израиля, конечно, а не о вслух хвалящих Б. грудных детях. Буквальное толкование тезиса абсурдно.
21:17-18: "Он оставил их, вышел из города в Вифанию, и провел там ночь. Утром, возвращаясь в город, он почувствовал голод".
В тогдашней культуре его бы обязательно накормили перед уходом. Тем более, он, по-видимому, останавливался у своих друзей, в доме Симона прокаженного.
Ин4:31-34 вообще намекает, что Иисус не испытывал голода. Впрочем, конечно, Иоанн описывает божественного Иисуса, весьма далекого от того, которого мы встречаем у Матфея.
21:19-21: "увидев при дороге одно фиговое дерево, подошел к нему и, ничего не найдя на нем, кроме одних листьев, говорит ему: 'Да не будет же впредь от тебя плода вовек'. И дерево тотчас засохло... ученики удивились... Иисус сказал... 'если будете иметь веру и не усомнитесь... горе сей скажете: "поднимись и ввергнись в море", - будет'".
Как удалось быстро обнаружить полное отсутствие небольших фиг на дереве? И, кстати, неужели всезнающий Иисус заранее не знал об отсутствии плодов?
Листьев и плодов естественно ожидать осенью, что также указывает на Суккот, а не Песах.
Эгер4 описывает противоположное: Иисус мгновенно выращивает в воде фруктовое или фиговое дерево. Кстати, можно заметить некоторое сходство (дерево и вода) Эгер4 и ессенского Гимн8. Тут, видимо, стандартная метафора, хорошо видная в Zohar4:202: "Тот, кто изучает Тору, - не высохшее дерево, а дерево, посаженное потоками воды". Очевидно, такое дерево считалось лучшим.
Дерево является метафорой народа или членов секты или ее руководителя, вода - знания, благодати. Матфей вполне мог, при буквальном толковании, приспособить эту притчу под описание событий жизни Иисуса.
В контексте 21:19 для голодного человека было бы более уместно вырастить плоды на фиговом дереве, чем приказать дереву засохнуть. Возможно, автор решил заодно создать аллегорию иудеев, не исполняющих заповеди Иисуса (не приносящих ему плодов). Но 21:21 описывает эпизод со смоковницей как чудо, сотворенное верой, а не притчу.
Похоже, эпизод с засохшей смоковницей фальсифицирован, а метафора о перемещаемой горе, копия 17:20, добавлена для придания эпизоду достоверности.
Притча о засохшей смоковнице показывает нетерпеливость Иисуса и противоречит притче о хозяине, который неоднократно посылал слуг к виноградарям для взимания оплаты (а в конце послал сына - Иисуса). Интересно, что такая агрессивность ребенка - Иисуса по отношению к другим детям описывается и в Младенческих Евангелиях.
Лк13:6-9: "некто имел в винограднике своем посаженную смоковницу... и сказал виноградарю: 'Вот, я третий год прихожу искать плода на этой смоковнице и не нахожу; сруби ее: на что она и землю занимает?' Но он сказал ему в ответ: 'Господин! оставь ее и на этот год... не принесет ли плода; если же нет, то в следующий срубишь ее'".
Наиболее вероятно, что Матфей и Лука сознательно изложили притчу по-разному. Непонятно, чья версия оригинальная, хотя Лука выглядит более естественно на фоне терпения Иисуса. Вопрос о том, обречены ли не поверившие в Иисуса (смоковница, не приносящая плодов) или они еще могут спастись, обратившись к нему. Для Матфея было бы странно исключить таким образом из царство небесного всех иудеев, не ставших христианами. Более вероятно, притча в таком виде была добавлена (или отредактирована) уже довольно поздно, чтобы показать, что и Матфей был настроен против иудеев.
21:23-26: "главные священники... сказали: 'Чьей властью ты делаешь это, и кто дал Тебе эту власть?' Иисус сказал им: 'Я тоже задам вам один вопрос... Крещение Иоанново было с неба или от людей?'... они ответили Иисусу: 'Мы не знаем'. И он сказал им: 'И Я вам не скажу, чьей властью это делаю'".
Вопрос о природе власти Иисуса ставился уже несколько раз. Иисус учил не как книжники, а как власть имеющий (без ссылки на признанных учителей). Говорили, что он исцеляет именем Веельзевула (и он отвечал, что царство дьявола, разделившееся само в себе, не устоит). Вероятно, это была популярная тема, и евангелист решил включить все имевшиеся варианты ответа.