22:11-13: изгнание с пира человека не в брачной одежде: 'возьмите его и бросьте во тьму внешнюю...'" Распространенное мнение о том, что здесь речь идет о недостаточно убежденных христианах (или об Иуде Искариоте), возможно, является упрощением. Этого текста, впрочем, нет у Фомы и Луки. Скорее всего, 22:11-13 изначально был в другом контексте, а при переносе в эту притчу потерял смысл. По крайней мере, вряд ли удастся однозначно установить, что имел в виду Матфей этим тезисом.
Путаница насчет "тьмы внешней": места за пределами земли и укрепленного на ней неба. Судя по "там будет плач и скрежет зубов", имеется в виду, вероятно, ад - Hades. Но и у греков Hades, вообще говоря, не был местом наказания. Доктрина ада как места наказания была впервые хорошо оформлена у христиан (конечно, со многочисленными заимствованиями - например, из египетских культов). Автор, похоже, плохо разбирался в этих вопросах.
22:14: "ибо много званных, а мало избранных". Представляется реальным одно объяснение: все народы могут прийти в Храм (например, Ис56:6), но есть только один избранный народ. В контексте притчи трудно предложить объяснение этого тезиса. В этом виде, он противоречит доктрине возможности для любого человека обратиться к Иисусу. Возможно, этот текст относился к членам какой-либо секты, считавшим себя единственно правильными христианами. Или, речь могла идти об избранных для посвящения в мистическую часть христианства.
22:14 может иметь иудейское происхождение: сначала званных было много (все иудеи), потом - мало (только иудейские христиане). Язычник бы сказал иначе: сначала - мало (только иудеи), потом - много (все народы). Еще ближе к этому смыслу Лк14:16-24: вместо заранее приглашенных гостей (иудеев?), хозяин позвал всех больных с улиц, а, поскольку оставалось место, и всех остальных людей.
Очень похоже, что позднее редактирование полностью исказило смысл притчи. Обратимся к тексту Фм64. Речь не идет о свадебном пире (исключительно важном событии, отказ прийти на который был оскорблением), а просто: "Некто принимал гостей". Каждый из приглашенных приводил вполне реальную причину отказа, связанную со своей работой, и очень вежливо просил прощения. Тогда хозяин говорит слуге: "Иди на улицу и приведи к обеду, кого найдешь". Здесь важное отличие от канонического Мф22:10: "рабы... собрали... и злых, и добрых..." Фома не проводит различия, которое бы противоречило "не судите", и не устанавливает обращения к другим народам. Он просто говорит, что другие люди займут место тех, кто озабочен мирским. С любой натяжкой, едва ли можно сказать, что Фома рассматривает всех иудеев как озабоченных мирским.
Но разрушает фальсификацию окончание притчи, Фм64:12: "Покупатели и торговцы не войдут в Царство Отца Моего". Все! Речь просто идет об озабоченности мирским, совершенно не об обращении в христианство. Причем, Фм63 также говорит о суетности богатства. В канонических текстах притча была искажена до неузнаваемости, чтобы обосновать обращение к другим народам.
Лк14:16-24 содержит своего рода промежуточную редакцию, текстуально близкую к Фоме, но уже содержащую "много званных, но мало избранных".
Притча явно сконструирована по образцу Прит9: Мудрость зовет гостей на новоселье.
Притчи Иисуса нетипичны для иудаизма. Вместо практически стандартной метафоры Б. как царя, Иисус использует вполне земные образы. Возможно, "царские" притчи в Евангелиях - признак фальсификации. Матфей, характерно, заменяет "некто" Фомы на "царя".
22:15-22: "фарисеи... с иродианами сказали: '...разрешено ли Законом платить налог императору, или нет?' Но Иисус... сказал: 'Почему проверяете Меня, лицемеры? Покажите Мне монету, которой платят сбор'. И они принесли Ему динарий. Тогда Он сказал им: 'Чьи это изображение и надпись?' Говорят Ему: 'Императора'. Тогда Он сказал им: 'Итак, отдавайте кесарю кесарево, а Б. Б.'" Аналогично Лк20:20-26.
Эпизод очень сомнительный. Во-первых, в Галилее при Ироде Антипе вряд ли собирали дань римлянам непосредственно с населения. Обыкновенно зависимый правитель сам собирал налоги и уплачивал в Рим фиксированную сумму. Во-вторых, неизвестно, собирались ли местные налоги римскими монетами. Судя по наличию (изгнанных Иисусом) менял в Храме, шекель оставался официальным средством платежа даже в Иудее, которая тогда была уже римской провинцией. Существует предположение о том, что использовались также тирские драхмы, но нам неизвестно, было ли на них изображение императора. В-третьих, иудеи не могли пользоваться монетами с изображением человека, поскольку человеческие изображения категорически запрещены Законом. В-четвертых, что делали подчиненные Ирода (видимо, галилейского тетрарха Ирода Антипы) в Иерусалиме? В-пятых, чем они так выделялись, что их сразу узнали?
Трактовка в значительной мере зависит от того, кто такие иродиане. Если это слуги Ирода Антипы, то дело происходило в Галилее, а эпизод вставлен в описание пребывания Иисуса в Иерусалиме. Иродианами могли называть ессенов, пользовавшихся покровительством Ирода Великого. Впрочем, было бы странно называть сектантов по имени благоволившего к ним монарха, умершего за 35 лет до того. Тогда эпизод можно датировать как довольно поздний, когда христиане уже порвали со своими ессенскими корнями и подчеркнуто старались от них отделиться.
Не исключено, что здесь следы давно утерянной традиции. Образ Иисуса имеет многочисленные параллели с Иудой Галилеянином (напр., ИВ2:8:1). Основной причиной восстания Иуды было требование о прекращении уплаты налога римлянам и непризнании власти императора. Здесь вполне может быть попытка отмежеваться от этих корней.
Тезис, возможно, имеет неиудейское происхождение. В подобном контексте иудей не должен был бы разделять принадлежащее Б. и императору. Он бы сказал, что все принадлежит Б.
Маловероятно, что динарий (пол-шекеля, сумма храмового сбора) указывает на спор о ежегодной или один раз в жизни (ессены) уплате налога на Храм. Когда это разногласие было забыто, эпизод был отредактирован, и появилось упоминание о римском налоге.
Evans со ссылкой на Hippolytus (Refutation) отмечает, что некоторые ессены не прикасались к римским монетам с изображениями. Возможно, именно поэтому Иисус подчеркивает, что динарий предназначен императору, а не иудеям.
В целом, не исключено, что резко негативное отношение к мытарям трансформировалось в появление теологически мотивированных концепций о недопустимости уплаты налогов, кроме предусмотренных в Торе.
Фм100: "Иисусу показали золотую монету и сказали: 'Люди римского императора требуют от нас налог'. Он сказал им: 'Давайте императору то, что принадлежит ему, давайте Б. то, принадлежит Б., и давайте Мне Мое'".
Фома выглядит как некоторое сокращение. В частности, Иисусу показывают монету, спрашивая о налоге. Демонстрация монеты явно вырвана из контекста, когда Иисус просит ее показать.
Возможно такое толкование, что Иисус говорит о вполне материальной стороне: уплачивать необходимо налог, храмовый сбор и секте Иисуса (Иоанн упоминает отдельный ящик для сбора денег у Иуды Искариота).
Как и философы, гностики, вероятно, отрицали значение денег. Поэтому Фома может отзываться с некоторым пренебрежением в смысле: "отдайте императору мирское, которое все равно ничего не значит, и о котором даже не стоит спорить, и обратитесь к Б."
Если прав R.A.Horsley, что храмовые (или хотя бы одни и те же) сборщики взимали храмовый и римский налоги, то смысл тезиса может быть несколько иным. Иисус предлагает платить и тот (кесарю), и другой (Б.) налоги, и обращаться к духовному. Мы сомневаемся в таком совмещении хотя бы потому, что мытари описываются как грешники, и вряд ли бы таким одиозным фигурам поручили взимать храмовый сбор.
Не исключено, Эгер3 ближе к аутентичному: "Они подошли к Нему и вопрошали Его, испытывая... 'Скажи нам, позволительно ли платить правителям, что им положено? Должны мы им платить или нет?' Иисус знал об их намерениях, и стал раздражен. Тогда Он сказал им: 'Почему вы почитаете Меня как учителя, но не делаете, что Я говорю? Точно Исаия говорил о вас, когда он сказал: "Приближаются ко Мне люди сии устами своими, сердце же их далеко отстоит от Меня; тщетно чтут Меня, потому что настаивают на учениях, которые суть заповеди человеческие"'".