Возможны два основных варианта. Либо в тот период разрушение Иерусалима рассматривалось как апокалипсис. Автор считал, что пророчество началось сбываться, и второе пришествие уже близко. Ради этого пренебрегли даже неточностью "нынешнее поколение".
Либо, описываемый тезис появился (и христианство зародилось) после 70г. Тогда во время написания Матфея сохранилось еще то поколение, а евангелист рассчитывал на скорое исполнение пророчества.
Не исключено также, что здесь отражена гностическая концепция. Обещание возвращения при жизни учеников: имеется в виду их обращение. А второе пришествие Иисуса связывалось с апокалипсисом.
24:36: "О дне же том и часе никто не знает, ни ангелы небесные, ни Сын, но только Отец".
В последующих редакциях "ни Сын" изъято, что указывает на раннее происхождение перикопа. Не исключено, изначально речь шла не о сыне - Иисусе, а (в духе сектантов) о сыне человеческом Даниила.
Судя по разделению знания Отца и сына, тезис появился ранее доктрины триединства.
24:37-39: "Как были дни Ноя, так будет и пришествие Сына Человеческого. Ибо как в те дни... ничего не знали, пока не наступил потоп и не унес их всех, так будет и пришествие Сына Человеческого".
Очередная склейка прототекстов. Здесь уже описывается совершенно иная традиция: незаметное, внезапное наступление конца дней. Но вся предыдущая часть главы перечисляла многочисленные знамения апокалипсиса: войны, разрушения и т.п.
В целом, можно предположить, что концепция внезапного конца дней является аутентичной или, по крайней мере, в значительной степени разработана христианами. Она вполне может происходить от гностиков, для которых царство небесное было, прежде всего, духовным опытом, лишенным апокалиптических катаклизмов. А традиция знамений конца была взята из апокалипсиса иудейских сектантов.
24:40-41: "Тогда будут двое на поле: один берется, а другой оставляется; Две мелющие в жерновах: одна берется, а другая оставляется".
Лк17:34-35: "в ту ночь будут двое на одной постели: один возьмется, а другой оставится; Две будут молоть вместе: одна возьмется, а другая оставится".
Вставка Лк17:36: "Двое будут на поле: один возьмется, а другой оставится".
Фм61:1: "Двое возлягут на ложе; один возьмется, другой оставится".
В рамках одного тезиса Матфей приводит одни примеры, Фома - другой, а Лука - все вместе. То есть, видно интенсивное редактирование (и дополнение) этого удобного для христианства текста. Ни одна из фраз не присутствует в достоверном тексте всех трех Евангелий.
Похоже, что среди христиан ходило много сентенций такого рода (благо их легко строить: есть двое {делающие то-то}; один возьмется, а другой оставится), приписываемых Иисусу. Авторы или, скорее, поздние редакторы не могли упустить такой распространенный тезис. Но популярность не идентична аутентичности.
Такая угроза ("другой оставится") очень удобна для сектантов, стремящихся удержать собственную паству и привлечь новую. Но он представляется чересчур жестким для Иисуса, учение которого привычно считать гуманным.
M.Sanh7:11: "Двое могут собирать {ядовитые}огурцы. Один собирающий может быть невиновен, а другой - виновен". Конструкция не была изобретена христианами.
Лк17:37: "На это сказали Ему: {берутся} куда, Господи? Он же сказал им: где труп, там соберутся и коршуны". У Матфея этот же тезис довольно неубедительно помещен в контекст 24:27-28: "как молния... будет пришествие Сына Человеческого; Ибо, где будет труп, там соберутся и коршуны".
Тезис не вполне понятен. Возможно, он указывает на разрушение Иерусалима (тогда "коршуны" - римляне. На их штандартах был изображен орел, по-гречески называется так же, как и "коршун"). Тогда понятно, почему Матфей перенес его в контекст апокалипсиса.
Фм61 - явно не аутентичный текст. "Саломея сказала: 'Кто Ты, Господин? Ты взобрался на мое ложе и ешь с моего стола, как будто Ты послан кем-то'. Иисус сказал ей: 'Я Тот, Кто приходит от целого...' 'Я Твоя ученица'".
Женщины не ели с мужчинами. Достоверно не известно, возлежали ли женщины во время еды.
Отметим, что обращение Саломеи (и, видимо, других учеников) "господин" отнюдь не свидетельствует о констатации ими божественности Иисуса. Сам Иисус в Фм72 обращается так к человеку.
Возможно, существует параллель между Фм61 и обычаем ессенов допускать чужих к участию в трапезе. Аналогично, Саломея выясняет, кем послан Иисус, и удовлетворена этим, признавая его право есть вместе с ней.
24:42: "Итак, бодрствуйте, потому что не знаете, в какой день Господь ваш придет".
Вести праведный образ жизни ("бодрствовать") необходимо независимо от времени пришествия. Ведь даже те, кто умер, не дождавшись пришествия, все равно предстанут перед Судом.
Перикоп сомнителен уже употреблением "Сын Человеческий" в отношении Иисуса и призывом к христианам бодрствовать: т.е., исполнять заповеди Иисуса, пока ожидают его прихода. То есть, его можно датировать периодом, когда уже появились сомнения в скором пришествии.
Возможно, сюда странным образом попал отголосок ранней мессианской концепции иудаизма: только те, кто живы в момент пришествия, предстанут перед судом и смогут жить в мессианскую эру.
Впрочем, не исключено, что автор вставки не слишком задумывался над красивой фразой. Он мог взять популярную у мистиков (и, в некотором роде, у уже известных тогда буддистов) концепцию бодрствования (внимательного отношения к жизни). Потом решил, что неплохо ее и доказать для сомневающихся. Ожидание пришествия показалось автору неплохим объяснением. Не утруждая себя проверкой собственного тезиса, он вставил его в текст Евангелия.
Мал3:1-4: "Вот, Я направляю посланника Моего приготовить путь предо Мною, и Господь, Которого вы ищете, внезапно придет в Свой храм. Посланник завета, в котором вы радуетесь, - вот, он идет, говорит Господь духов. Но кто может ожидать его явления, и кто может выдержать, когда он придет?... он очистит наследников Левия... пока они не будут приносить жертвы Господу в праведности. Тогда приношения Иуды и Иерусалима будут приятны Господу..."
Иисус не выглядит как этот посланник, особенно на фоне разрушения Иерусалима (предсказание которого фальсификатор ему же и приписывает). Тогда Малахия говорит о другом Мессии, который должен прийти.
24:43-44: "Но это вы знаете, что если бы ведал хозяин дома, в какую стражу придет вор, то бодрствовал бы и не дал бы подкопать дома своего. Потому и вы будьте готовы, ибо, в который час не думаете, придет Сын Человеческий".
Это может быть вставка. 24:42 является окончанием тезиса, а 24:43-44 начинает и оканчивает его заново. Поздняя датировка видна из того, что Лк12:39-40 содержит идентичный текст, также вставленный в контекст.
Иисус сравнивает себя с вором, от которого должен охранять себя бдительный хозяин. Автор вставки неправильно подобрал контекст, исказив тем самым смысл.
Возможно, автор ошибочно заимствовал традицию parousia (пришествия) 1Фесс5:2: "день Господень так придет, как разбойник ночью". Это вполне здравое рассуждение о неожиданном наступлении последнего дня. И вполне традиционное. Например, Sanh98: "Сын Давида придет, когда никто не ждет его".
Похож на аутентичный текст Фм21:5-7 (и аналогично Фм103): "Поэтому Я говорю, если владельцы дома знают, что идет вор, они будут на страже перед приходом вора, и не дадут вору войти в их дом и украсть их вещи. Что же до вас, то будьте на страже против мира. Приготовьте себя с большой силой, так что грабители не смогут пробраться к вам..." У Фомы Иисус связно излагает гностическую концепцию противостояния человека миру. У Фомы вор - это дьявол, а не Иисус.
Возможно, "быть на страже" объяснено в ТайнИак3:11: "Итак, Я говорю вам, станьте полны {понимания} и не оставляйте внутри себя пустого места, иначе тот, кто должен прийти, сможет подделать вас". ТайнИак3:18 уточняет: "Итак, станьте полны духом, но пусты мыслью. Ибо мысль от души, она - душа". ТайнИак7:7: "Ибо без души тело не грешит... Дух оживляет душу, а тело убивает ее..."