По собственному желанию он ограничивает свою роль, ожидая этого эсхатологического персонажа, предназначенного Всевышним крестить уже не водой, но Святым Духом. Обряд Иоанна является только промежуточной ступенью к Его обряду, это крещение ожидающих, его одного недостаточно. Вода приносит в земную жизнь только чистоту, а Дух принесет жизнь вечную. Иоанн знает, что в истории Спасения он лишь вестник, Предтеча, чье предназначение — открыть сердца и подготовить путь. Евангелист Иоанн пишет: «Сам он не был Светом, но пришел, чтобы свидетельствовать о Свете»{61} (Ин., 1: 8)
Был ли Иоанн Креститель ессеем?
В 1955 г., через несколько лет после сенсационного открытия рукописей Мертвого моря, историк Ж. Стайнман считал возможным влияние ессеев на развитие и проповедование Иоанна{62}. Показателен тот факт, что их убежище в Сокока-Кумране находилось всего в пяти часах пути от того места, где он крестил. Как и эти странные отшельники, одетые в белое, Иоанн отвергал обычный образ жизни евреев и святость Храма. Как они, он считал, что народ Израиля сбился с пути и что только люди, живущие в чистоте, будут спасены. И, как ессеи, он проповедовал близкое пришествие царства мессии, он вместе с ними считал духовным подвигом уход в пустыню.
Не напоминает ли крещение Иоанна практикование этими сектантами ритуального омовения? Даже их пищевые привычки, кажется, были одинаковы. Он питался, как мы уже писали, саранчой. Между тем в одном из сочинений ессейской секты, «Дамасском документе» (глава XII, стихи 14 и 15), особо говорится о том, что саранчу следует жарить или варить перед употреблением. Иоанн не пил вина. Ессеи тоже не пили его, а пили только тирош, сладкий виноградный сок…
Христианская традиция связывает служение Иоанна со стихами из книги Исаии: «Раздается голос: В пустыне приготовьте путь Господу; выпрямите в необитаемой местности дорогу для нашего Бога» (Ис., 40: З){63}.
Кроме того, было установлено, что ессеи с особым рвением размышляли над книгой этого великого пророка и относили к себе вышеупомянутый отрывок. Подобно Иоанну, они толковали эти строки как призыв удалиться в пустыню, чтобы подготовиться к приходу Всемогущего и ждать исполнения приговора огнем (Ис., 66: 16){64}.
В конечном счете Стайнман видел в Крестителе не ортодоксального последователя, а «диссидента ессеев». В этом случае Иоанн был «в значительной степени ознакомлен с их монашеской жизнью, с методами толкования священных текстов, принятыми в их Общине, и с действовавшими в ней правилами аскезы» прежде, чем отказался от части их принципов. Даниель-Ропс, кардинал Жан Даниэлу и отец Баргиль Пикснер также зачисляли его «в сферу влияния ессейства»{65}.
Историки отказались от этой точки зрения, которую приняли в эйфории после открытия рукописей Мертвого моря. На самом деле различия тут важнее, чем сходства. Иоанн не был приверженцем постоянных омовений в течение дня, которые, по мнению ессеев, означали, что человек принадлежит к группе избранных. Кроме того, он проповедовал для всех. Искать связь Иоанна с сектантами Мертвого моря рискованно. Если он и побывал в Сокока-Кумране перед тем, как начал пророчествовать, мы должны признать, что у него не осталось никаких воспоминаний об этом…
Интереснее проанализировать ошеломляющий успех Иоанна Предтечи. Он во многом объясняется особой ситуацией в стране в ту эпоху. Витавшие в воздухе идеи питали в душах людей страстное ожидание обновления; они знали, что оно, несомненно, произойдет, но слабо различали его очертания. Как ни парадоксально, волосатый и громогласный поборник справедливости, чья манера говорить была туманной и тяжеловесной, был выразителем этой величайшей изумительной надежды…
Глава 2
Политический кризис и мессианские ожидания
Евреи и греческий мир
В античном мире «потомки Авраама» представляли собой обособленный народ. От 5 до 6 миллионов из них обосновались за пределами Палестины[13]. Такова была диаспора, которая возникла задолго до двух разграблений Иерусалима Навуходоносором (598–586 до н. э.) и Великого переселения вдоль берегов Евфрата. Войны, смешение народов, развитие торговых связей в пределах греко-римского мира, способствующее объединению культур, объясняют размах этой колонизации. В Риме, возможно, насчитывалось 50 тысяч евреев из 800 тысяч жителей; в Коринфе, Антиохии и особенно Александрии, куда еврейские иммигранты прибывали мощным потоком с конца IV в. до и. э., были обширные еврейские кварталы.
13
Это слово сначала применяли греки, но в более узком смысле, обозначая им «страну филистимлян» (по-древнееврейски «Пелешет»), а затем позаимствовали у них римляне. Оно не встречается в Писании, но начиная со второй половины I в. н. э., стало обычным обозначением библейской страны в широком смысле этого понятия — земель по обе стороны Иордана. Во II в. этот край стал римской провинцией Сирия-Палестина. В дни, когда ее размер был наибольшим, ее площадь не превышала 20 000 кв. км.