Неумелое правление Архелая, который, согласно Иосифу Флавию, вверг народ в «нищету и предельную несправедливость», было осуждено перед Августом приехавшей в Рим делегацией иудеев и самаритян. Еще большее возмущение подданных вызвала его женитьба на каппадокийской принцессе, побывавшей до этого замужем дважды. Начались мятежи, два первосвященника были смещены один за другим. Император не медлил. В 6 г. н. э. он лишил Архелая своей благосклонности, конфисковал его имущество и отправил в изгнание в Галлию, в город Вену. Иудея, Идумея и Самария потеряли автономию и были переведены под непосредственное управление римских властей. Они стали округом римской провинции Сирия, и управлять этим округом стал префект из сословия всадников, которого опекал легат. Перепись, организованная легатом Квиринием с целью сбора налогов, спровоцировала новое восстание под руководством Иуды Галилеянина, учителя Закона (на самом деле он был родом из Гамалы в Голане). Для благочестивых евреев того времени желание пересчитать людей было нестерпимым знаком рабства, противным воле ЙаХВе, хозяина страны и ее обитателей. Легат Квириний Вар безжалостно расправился с мятежниками, распяв две тысячи из них. С 26 г. н. э. префектом был Pontius Pilatus — Понтий Пилат. Обычно он жил в новой административной столице Иудеи, Кесарии морской, эллинизированном городе, где евреи составляли меньшинство.
Беспорядки затихли. В царствование Тиберия с 14 по 37 г. на Ближнем Востоке было спокойно («Sub Tiberio quies» — говорит Тацит в своей обычной лаконичной манере, «При Тиберии все было спокойно»). Не было ни крупных вооруженных восстаний, ни массовых казней мятежников или повстанцев. Время, когда этими землями управляли префекты и два зависимых правителя из семьи Ирода, Антипа и Филипп, было временем стабильности, Pax romana, хотя огонь и тлел под пеплом.
Мир в кризисе?
Не будучи процветающей, экономика Палестины благодаря природным богатствам страны и упорству ее жителей была благополучной, но ее плодами пользовались лишь немногие. Мир «маленьких людей», стоявших ниже класса крупных собственников и жреческой аристократии, — мир крестьян, рыбаков, пастухов, обрезчиков виноградной лозы, гончаров, ткачей, кузнецов, носильщиков и т. д. — жил обычно бедно, поскольку налоговый гнет хлестал по ним, словно кнут, во всю свою силу.
Римляне действительно ввели в Иудее земельный налог (tribitum soli), рассчитываемый на основании урожаев, и подушную подать (tribitum capitis), которую рассчитывали на основании численности населения и доходов от движимого имущества. К этому добавлялись налог на соль или налог с продаж, патенты, portorium — право таможенного сбора или дорожной пошлины за транспортировку товаров, сельскохозяйственная повинность (angaria) и платежи в пользу армии. В этой ситуации не было ничего необычного: такова была судьба всех римских провинций. Но у Палестины была одна особенность: там существовали еще и религиозные налоги: сбор в пользу Храма (shekalim, взимаемый по месту жительства), первая десятина (в пользу левитов), поставка леса, доля из первых плодов… Это были довольно тяжелые повинности.
Некоторые историки считают, что это было время тяжелого экономического и социального кризиса. Доказательствами их правоты были бы обнищание населения, искоренение крестьянского уклада жизни, отказ от больных, прокаженных и подобных им людей. Исследователи, такие как Джон Доминик Кроссан или Марианна Сависки, говорили даже о «классовой борьбе» и «рабочих классах» — совершенно неподходящие понятия для аграрного античного общества!{68} Герд Тайсен полностью отвергает предположение, что нищета становилась всеобщей, но делает вывод о реальности кризиса. Подход других исследователей, например Шона Фрейна, более взвешенный. Еще одна группа ученых, например, датчанин Мортен Йенсен, написавший в 2006 г. выдающуюся монографию об Ироде Антипе в Галилее, вообще не верят в кризис{69}.
В любом случае если кризис и был, то не политический. Между двумя периодами сильнейших возмущений, временем после свержения Архелая (6 и. э.) и первым этапом Иудейской войны (66), не было никаких серьезных мятежей ни среди сельского населения, ни среди городского. Без сомнений, ситуация, в которой находились жители, не была идиллической. «Прекрасны дочери Израиля, — говорил один раввин того времени, — жаль, что бедность их уродует!» Перенаселенность подталкивала к поиску новых земель, прежде всего в долине Иордана. Но не случалось ни засух, ни ураганов, ни эпидемий, как было в I в. до н. э. Так обстояли дела во времена Иисуса. Только в 46–48 гг. н. э. разразился экономический кризис, хотя бы отчасти объяснявший социальную и политическую напряженность, которая привела к национальной катастрофе 70 г. Говоря об этом, Евангелия и Иосиф Флавий упоминают о шайках разбойников, беспокоивших сельские местности. Эти разбойники жили в пещерах, грабили путешественников, разграбляли рынки и требовали выкуп с тех, кто владел собственностью. Но сельская местность всегда была такой — небезопасной, опасность лишь становилась больше или меньше.