Надо полагать, Иисус был во многом самоучкой. Его речи и мысли не искажены сухой школьной ученостью, не отзываются влиянием какой-либо философии. Он отвергает всякий догматизм, равно как и ненавидит фарисейство в нравоучениях. Его воображение не было выхолощено в стенах классной комнаты или чего-то вроде современного нам лекционного зала. Будучи самоучкой, Он никогда не посещал таких мест, и посему некоторые критики называют Его необразованным. Так, Иоанн рассказывает, что иудеи были поражены, когда Он проповедовал в храме, и удивлялись, «как Он знает Писания, не учившись?» (7: 15). Мы можем лишь гадать, где юный Иисус находил книги. Но рукописи не были редкостью в еврейских домах – даже в захолустном городке Назарете.
С гораздо большей уверенностью можно предполагать, что Иисус обладал глубокими познаниями в ремеслах и сельском хозяйстве. Это становится ясно из того, что Он уверенно – с полнейшим знанием дела, – говорил об этих занятиях: примеры сыщутся и в изречениях, и в притчах. Знания Иисусовы были обширны и разнообразны, вот почему люди так охотно слушали Его: в Его речах они часто с удовольствием слышали отзывы о своем ремесле. Подозреваю: в подобных случаях Спаситель отнюдь не понаслышке ведал о том, о чем вел речь. После смерти Иосифа – а Иосиф умер именно в те годы жизни Иисуса, о которых ничего не известно, – Мария переезжала жить то к одному, то к другому родственнику своего большого семейства. Одной из таких родственниц была Ее сестра со взрослыми сыновьями, которых часто называют братьями Иисуса.
Вполне естественно, что в это время Иисус, очевидно решивший не становиться плотником, как Иосиф, мог отправиться в странствия, дабы лучше познать окружающий мир и в положенный срок достойно продолжить «дело Отца Своего». Невозможно установить, что делал Он в эти годы. Некоторые предполагают, будто Спаситель примкнул к ессеям; однако и слова и дела Его коренным образом отличаются от того, что повествуют нам об этой секте свитки Мертвого моря, и подобное предположение можно исключить. Столь же маловероятно и то, что Он мог принадлежать к любой другой религиозной секте, коих в тот период было великое множество. Иисусу был чужд всякий фанатизм. На Нем не было отпечатка, обычно ложащегося на священнослужителя, монаха или отшельника. Он был сдержан, не выносил показной набожности и фанатичного соблюдения обычаев. Иисус был прост и приятен в общении с мужчинами и женщинами разных сословий и нравов и уединялся только для молитвы. Он был человеком общительным, всегда искал новых друзей и спутников.
Все это говорит о богатом и разностороннем житейском опыте. Думаю, Иисус мог намеренно менять род и вид занятий, дабы лучше узнать не просто некое ремесло, но и природу человеческую. Именно по этой причине Иисус мог откладывать начало Своего служения до тех пор, пока ему не исполнилось тридцать. Он почти наверняка занимался земледелием, о котором многое знал. Думаю, некоторое время был и пастухом. Овцы и уход за ними то и дело упоминаются в Его речах. Образ «доброго пастыря» – один из главных в Его проповедях, и полагаю, овец Он любил всей душой. Можно подумать, будто сельчане-пастухи, собравшиеся у яслей, где лежал Младенец Иисус, посвятили Его в пожизненные почетные пастыри. Пастушьим опытом возможно объяснить и стремление восходить в особо важные минуты на какой-нибудь высокий холм, и привычку чередовать общительность с молитвенным уединением.
Вот и все, что нам известно о рождении и детстве Иисуса, и все, о чем возможно гадать касаемо Его жизни меж двенадцатью и тридцатью годами от роду. А после этого Спаситель начал проповедовать свое учение – именно тут Евангелия и проливают яркий свет уже на все речи и поступки Его.
Глава 2
Крещение, искушение и апостолы
Земля, в которой начал проповедовать Иисус, была процветающим, но малолюдным и далеко не спокойным краем. Она полнилась слухами о грядущих чудесах. Народ там часто восставал, вспыхивая, как сухой трут, и управлять этими землями было весьма непросто. Поэтому римские наместники, их ставленники – местные правители и высшее духовенство – все те, кого римляне наделили известной властью, больше всего заботились о мире и спокойствии в стране. Они особенно опасались еврейских пророков: некоторые из них сплошь и рядом приводили тамошнюю чернь в неистовство. Евреев было три миллиона – из них около миллиона в землях Галилейских. Примерно десятая часть населения Римской империи в той или иной степени испытывала влияние иудаизма. Иудейское единобожие с его незыблемым вероучением и до мелочей расписанными правилами нравственности и поведения повсеместно привлекало к себе людей хорошо воспитанных и серьезных. С иудаизмом была лишь одна беда: очень древняя – уже тогда тысячелетняя – религия породила законы, вероятно вполне пригодные для нужд первобытного кочевого народа, скитавшегося в пустыне, однако довольно бессмысленные с точки зрения общества, сделавшегося в I веке от Р. Х. более утонченным, занявшегося торговлей и постепенно оседавшего в городах. Для него эти законы стали неподъемным ежедневным бременем. Религия, не претерпевавшая никаких коренных изменений, насаждалась и священнослужителями и книжниками, составлявшими своего рода касты избранных. Должности в подобных кастах зачастую были наследственными, а любым переменам «избранные» сопротивлялись яростно. Кроме того, и священнослужители и книжники бесстыдно вступали в сговор с римскими правителями, дабы легче обуздывать людей, стремившихся к переменам, и предотвращать народные волнения.