– О-о-о, ну право, сколько можно грустить? Пора двигаться дальше, ну!
– Некуда двигаться. Я заблуждался!
Автоматическая капельница пикнула – лекарство во флаконе закончилось. На писк прибежала медсестра, но безымянный отослал её взмахом руки и сам снял систему, заклеив ранку пластырем.
– Вы медик? – равнодушно спросил Виктор.
– Я? Можно и так сказать. Предпочитаю, когда меня называют Целителем.
– И что же вы исцеляете?
– Таких вот поломанных исследователей. Исцеляю, починяю, возвращаю в строй. Переманиваю в свою Истинную Корпорацию.
– Истинную?
– Не думаете же вы, что эта авторитарная система действительно привлекает такую тонкую натуру, как я? Истинная Корпорация – оплот творцов и созидателей. Вы тоже войдёте в их число. Как только совершите Прорыв!
Безымянный хрустнул шейными позвонками и, не скрывая удовольствия, потянулся.
– Боюсь, я вас разочарую.
– Боюсь, вы ошибаетесь.
Виктор отвернулся и натянул на себя одеяло. Безымянный же этого будто и вовсе не заметил. Поднялся из кресла и прошелся по палате. Виктор не оборачивался, но точно знал, что всё это время его собеседник оставался в тени. В первое время он еще удивлялся этой способности. Потом просто перестал замечать. Мысли о собственной никчемности вытеснили всё остальное из головы и из души.
– О-о-о, ну же, – снова протянул безымянный. – Вы же застряли на пороге своего открытия. Всё, что вам нужно – сделать шаг! И дальше, у поверьте, вам откроется путь на Прорыв!
– Да какой путь! Какой к черту путь!
Виктор вскочил с постели и пнул капельницу. Та зашаталась на колченогой подставке, но выстояла.
– Пять лет рассыпались, как карточный домик. От меня отрёкся весь Университет, включая ректора! Который, клянусь, до сих пор нарезает лук профессиональной шинковкой благодаря моему Нейро-ИК-Порту!
Виктор осёкся и выдохнул. И сразу же сдулся, как воздушный шарик.
– Вспомните, с чего началось ваше падение! Вернитесь к истоку проблемы! И найдёте верное решение!
Безымянный вышел, оставив Виктора наедине с собственными воспоминаниями.
На следующий день Виктор запросил себе в палату стопку толстых тетрадей и принялся записывать каждый свой шаг. Каждое действие. День за днём он кропотливо восстанавливал цепочку событий. Анализировал. Прокручивал всевозможные варианты. И, если не находил ничего настораживающего или сомнительного – откладывал тетрадь. Если же у него возникали вопросы – продолжал расписывать до тех пор, пока не находил нужные ответы.
Спустя четыре месяца Виктор вышел из палаты к посту наблюдения и проговорил:
– Мне нужен главный!
Медсестра без уточнений поняла, кого имеет в виду Виктор. К вечеру безымянный собеседник появился в палате. Виктор понял это по шевелению воздуха за спиной. Но не оторвался от своих записей.
– Выглядите не очень, господин Рабочий. Но аура мне нравится! Чувствуется огонь в глазах и воодушевление в груди!
– Вы видите только мою спину, – не оборачиваясь ответил Виктор. – Откуда вам знать, что с моими глазами!
– О, друг мой, поверьте, мне не надо видеть, чтобы знать!
Виктор усмехнулся в ответ.
– Когда назначим дату новой презентации? – после затянувшегося молчания поинтересовался безымянный.
– Никогда. Хватит презентаций. В этой тетради список необходимых ресурсов. В этой – обоснование провала. Если коротко, поддавшись на провокации ректора, жаждущего большей эффектности, я взял слишком сильного донора и слишком физически неподготовленного акцептора. В дальнейшем это надо учитывать при составлении пары. Объемы мозга, уровень натренированности тела, генетика – факторов много, но, если всё прорабатывать, успех очевиден. Можете запускать производство.
Безымянный пролистал тетрадь с ресурсами. А к той, что объясняла неудачу даже не притронулся. Вместо этого он вышел из тени, обошел кушетку и встал перед Виктором. Бледное, слишком бледное и неестественно гладкое лицо, тонкие губы и нос и большие темные глаза—облик пугающий и завораживающий одновременно. Виктор усмехнулся и склонил голову:
– Моё почтение.
– Взаимно. Добро пожаловать в ряды сотрудников Истинной Корпорации! Мне нравится ваша идея. Мне нравится ваше имя – имя победителя. Мне категорически не нравится ваша история с названием касты. Это, согласитесь, звучит несерьезно. Равно как и ваша фамилия. Думается мне Виктор Хамор звучит приемлемо.
– Хамор-мухамор, – хихикнул Виктор. Раз. Затем другой. А на третий скатился в истерику – настоящую, не контролируемую. Он хохотал и рыдал, рыдал, и снова хохотал, не понимая, почему мир вокруг взбесился и крутится, словно волчок. И в этой круговерти черные глаза-омуты сменяются двумя горящими алыми зрачками ИК-порта.