Поначалу это был даже не сон, а нечто странное, чего раньше никогда с ним не происходило: то ли забытье, то ли дрема, какая бывает при укачивании в автобусе, то ли и вовсе тот вид яви, известной ему по сказкам и некоторым дедовским новеллам. Он будто плавал в каком-то огромном пузыре. Внутри него было очень спокойно, там «мир, лад и клад» — все как в домашней застольной присказке про счастливую жизнь. Все тревоги казались теперь ему глупостями. Бояться нечего и некого, даже тысячу дикеньких мужичков, потому что он не один, потому что за него весь мир!
И вдруг что-то могучее подхватило его, оторвало от земли и показало небу. Алеша открыл глаза. Это был отец.
Глава 26
ЕЛЕНА ФЕДОРОВНА И МАРИНА НАСТАИВАЮТ
Победителем в грибном чемпионате по общему решению всего семейства стал Алеша. Весь следующий день он был настоящим героем. Еще бы — насобирал грибов и земляники, потерялся в лесу и при этом не упал духом, и даже нашел легендарную пещеру. «Молодчина!» — так говорили близкие и соседи.
Его не стали ругать, хотя он изрядно потрепал всем нервы. Все-таки жив, жив, нашелся засранец! После перенесенного стресса у Елены Федоровны ноги были как ватные. Она, конечно, верила, что все обойдется, но все равно не смогла избежать удара от стресса. Зная, что матери нельзя волноваться, Марина уговаривала ее показаться врачу, но женщина даже не стала слушать. В отношении собственных недугов она всегда терпела до последнего, до тех пор, пока опасность не подходила слишком близко, зато домашних гоняла по врачам при малейшем «нездоровится».
Как только обнаружилось, что Алеша потерялся, что дело серьезное и что они не справятся своими силами, Сергей Иванович позвонил дочери. Через два часа перепуганные родители примчались на дачу. На совете Шестнадцатой решили срочно прочесывать лес всей улицей. Никто не остался в стороне, вместе со взрослыми ушли даже дети. На всей улице остались только мартышка, павлин и кошка Веры Афанасьевны.
В лесу все разделились на небольшие отряды. Боялись, что не успеют найти до того, как стемнеет. «Как он мог заблудиться? Что с ним? Далеко ли ушел? Здоров ли? Жив?» — эти и десятки других похожих вопросов по бесконечному кругу задавались в поисковом отряде. Наконец Сергея Ивановича осенило. Он вспомнил, что сегодня хотел показать внукам пещеру монаха-отшельника. Они с Вадимом бросились туда, еле успев до темноты.
Не сказать, что Алешу мучила совесть, но ему было досадно, что из-за него случился такой переполох, ведь он уже не маленький, а тут потерялся, причем как-то глупо. По случаю счастливого завершения поисков для всей улицы на «Зеленой листве» было решено устроить совместный ужин. На гриле нажарили сосисок и куриных крылышек. Сергей Иванович достал из запасов домашнее вино, которым очень гордился: «оно лучше, чем заводское». На душе было легко и хорошо.
Ночью Марина долго не могла уснуть. Она ворочалась с боку на бок, искала уютную позу, начинала думать о приятных планах, но ничто не помогало. Сон не шел. Никак не получалось собрать себя — беспокойство дня давало о себе знать. Елена Федоровна и Сергей Иванович хоть и бодрились, но было видно, что этот случай с Алешей оказался для них большим потрясением. Оставалось последнее средство против бессонницы, к которому она прибегала в исключительных случаях.
Она накинула халат и спустилась в беседку. Никто не знал, с чем это было связано, но очень часто вечерами здесь внезапно стихал ветер. Как будто кто-то отключал «ветряной» рубильник, и тотчас становилась тихо, а воздух так сильно уплотнялся, что казалось, его можно трогать руками. Он ощущался густым, маслянистым, топил собой все содержимое «Зеленой листвы» некой застывшей субстанцией вроде окаменевшей древесной смолы. Это было очень странно. К этому невозможно было привыкнуть, и Глебовы всякий раз искренне удивлялись подобным вечерам. Кто знает, может, таким образом «Зеленая листва» готовила своих обитателей ко сну? И приятным удивлением вдруг оборачивалось открытие, сделанное ночью, когда, просыпаясь, дачники видели, что ветер снова лихо треплет ветки деревьев и листья возбужденно шушукаются между собой. Это приносило новые простые радости жизни — посидеть на скамейке у Акулины Гавриловны или постоять на теплом ветру в одних трусах, как это делали мальчишки.