— А что ему надо?
— Не знаю. Он не сказал.
Андрей положил на место тряпку, вымыл руки, все еще раздумывая, спускаться вниз или нет. Если бы Слава пришел к нему домой, а встречаться тут на глазах у всего класса…
Тут прозвенел звонок. После уроков, выйдя из школы, Андрей столкнулся со Славой.
— Привет! Что это ты от меня бегаешь? В окно выглянул, а не вышел.
— Я не мог, я дежурил, а потом — звонок…
— А я вот за тобой специально приехал. У меня теперь свой номер будет — батут с «Икарийскими».
Андрей опустил голову.
— Ну что молчишь? Хочешь со мной работать?
Андрей вяло помотал головой и медленно пошел к автобусной остановке.
— Это почему? — удивился Слава. — Ты же так рвался в цирк.
— Теперь не хочу, — вздохнув, сказал Андрей.
— Нет уж, друг, так не пойдет, — огорчился Слава, — объясни все по-человечески. Давай-ка в столовую зайдем, я с утра ничего не ел — прямо с поезда к тебе.
Андрей поплелся за Славой в столовую, стараясь держаться от него чуть поодаль, чтобы потом в классе не было расспросов.
— Займи столик, — попросил Слава, — а я пока что-нибудь там возьму.
Андрей высмотрел свободный столик, опустился на стул, но тут же вскочил и пересел в другое место, подальше от окна. На улице возле столовой торчал Васюта, делая вид, что читает наклеенную на щит газету. Он, видно, заметил, как Андрей ушел из школы с циркачом, и теперь хотел знать, что же будет дальше.
Слава принес на подносе два обеда: первое, второе, третье, потом снял плащ и, повесив его на спинку стула, сказал:
— Ну, давай, подкрепляйся…
— Я не хочу, я дома поем.
— Тогда хоть киселя попей. Что тут у тебя стряслось? Я сперва думал, что ты у Зайцева. Он уже на тебя документы в главк заслал, а потом вдруг дал отбой.
— Он другого взял, Вадика.
— А ты откуда знаешь? Зайцев написал?
— Никто мне не писал! Я сам догадался, когда фотографию увидел. Руслан матери прислал.
— Да, нехорошо получилось.
— А вы всегда так делаете? Зовете двоих, а берете одного.
— Ну я, положим, в эти игры не играю. Зачем людей обманывать.
— А Пал Палыч документы с запасом собирает, мне Руслан сказал. И вообще, почему он злой, противный?.. Я думал, в цирке таких нет.
— Человек он, конечно, сложный, — вздохнув, сказал Слава. — Но не такой уж он плохой. Злодеи то в природе редко встречаются. Гадости в основном друг другу хорошие люди делают. Только дай волю страстям.
Андрей посмотрел в окно. Васюта, сгорая от любопытства, продолжал наблюдение.
— А вы Васюте сказали, зачем я вам нужен?
— Нет, а что?
— Вы уедете, а надо мной снова смеяться будут.
— Ну теперь-то не будут. На тебя уже приказ есть. — Слава вытащил из кармана лист бумаги.
Это был точно такой же приказ, какой Андрей видел когда-то у Руслана дома.
— Ну что, доволен? — улыбнулся Слава.
Андрей опустил голову и тихо сказал:
— Я батут бросил.
— Как бросил? — не поверил Слава.
— Я уже год в секцию не хожу. Так вышло. Сперва тренер на меня обиделся, когда узнал, что я цирк больше люблю. А потом, когда Руслан уехал, ребята артистом дразнить стали.
Я теперь карате занимаюсь. Меня один парень из пионерлагеря устроил. Он может кулаком три кирпича разбить. Я скоро уже на желтый пояс буду сдавать…
— Желтый пояс? — переспросил Слава.
— Да, это все равно что разряд в акробатике, нужно знать приемы, пятьдесят раз отжаться на кулаках и двенадцать раз подтянуться… После желтого идет красный пояс, синий, коричневый и черный! Потом начинаются даны… В Японии один человек имеет десятый дан, он может тигра побороть…
— А ты кого же лупить собрался? — улыбнулся Слава.
— Каратист первый в драку не лезет. Карате — для самозащиты.
— От кого?
— Мало ли кто полезет…
— Целый год, целый год, — задумчиво проговорил Слава. — Ну хоть сальто ты сейчас сделать можешь?..
— Не знаю, — вздохнув, признался Андрей. — Почему вы мне не написали, я бы секцию не бросил.
Слава ничего не сказал. Мог ли он написать раньше? Вся зима и весна пролетели в бесконечных хождениях по коридорам главка, по тем самым кабинетам, по которым перед этим прошуршала бумага, два листка папиросной бумаги с жирным штампом «входящий № 457», — письмо руководителя номера «Икарийские игры» Пал Палыча Зайцева, проще — телега, но составленная умно, тонко: «нашедший признание у зрителей номер, плод многолетних усилий по разработке новых оригинальных трюков… оказался на грани развала в результате…»