На манеже все было готово к генеральной репетиции. В зале появились зрители, артисты.
— Так, быстренько размяться, по парочке суплессов, — скомандовал Слава.
Коля лег на подушку, Андрей, стараясь не делать резких движений, опрокинулся на суплесс…
— Ты чего сегодня как неживой? — удивился Слава. — А ну-ка еще разочек. Энергично падай, руки вверх и назад…
Зажмурив глаза, Андрей упал на суплесс, в руке кольнуло.
— Так, а теперь парочку сальто…
Андрей, почувствовав толчок, сделал сальто в «седло». Больная рука вроде бы не мешала ему крутиться.
Леша уже размялся и стоял у подушки, с тревогой поглядывая на Андрея.
— Мы готовы! — крикнул Слава дирижеру оркестра и повел мальчишек за кулисы.
— Сейчас пройдем с ходу весь номер, от начала до конца, как на представлении.
— А двойное делать? — спросил Леша.
— Конечно, пройдем все трюки, какие были на просмотре…
И вот уже Андрей стоял рядом с Лешей у закрытого занавеса, мечтая только об одном: довести номер до конца, пусть грязно, но выполнить свои трюки.
Грянула музыка, занавес распахнулся. Слава, весело крикнув «алле!», вывел партнеров на манеж. Пролетели комплименты, улыбки, началась работа, и тут, на самом первом трюке, на мельнице, Андрей сделал срыв, неудачно пришел Коле в ноги, ударившись больным плечом в ступню «нижнего», не удержал равновесия и спрыгнул на манеж.
— В «седло», быстро, — приподнявшись на подушке, крикнул Коля, Андрей снова впрыгнул к нему на ступни и, стараясь попасть в ритм с Лешей, который вертелся на второй подушке, сделал мельницу, одну, вторую, третью, и вдруг снова оказался на ковре.
Слава остановил номер. Музыка смолкла.
— Андрей, что же ты брак выпускаешь? Перед людьми неудобно, нам же вот-вот на манеж…
Номер начали сначала, Андрей все же сумел сделать восемь мельниц из девяти, но потом недокрутил сальто из ног в ноги…
— Стоп! — резко сказал Слава. — Так деле не пойдет. Или ты возьмешь себя в руки, или я отправлю тебя в гостиницу.
Андрей кивнул. Он понимал, что подводит партнеров, что должен, обязательно должен чисто выполнять трюки, но…
Номер закрутился снова, на этот раз с середины. И тут, тут отличился Леша. Он завалил двойное сальто один раз, второй… Добраться до батута им так и не удалось. Репетиция полетела насмарку…
— Мы больше не нужны? — деликатно спросил дирижер.
— Нет, — ответил Слава и пошел прочь с манежа…
И вот, уронив голову на колени, Андрей сидел на траве у реки. За его спиной стоял цирк, где остались расстроенные, убитые неудачей Слава и Коля. Впереди за рекой пылал багровый закат, возле моста медленно разворачивалась моторка.
Леша бросал камешки в воду, потом вдруг подбежал к Андрею и начал снимать рубашку, штаны…
— Я счас скупнусь, по-быстрому, только ты Славе не говори…
— У тебя же голова болит! — подозрительно взглянув на Лешу, напомнил Андрей.
— Она уже прошла, — сказал Леша, продолжая раздеваться.
— Значит, ты двойное специально завалил?
— Ты что, у меня просто не вышло, я наканифолился плохо, — Леша отвел глаза. Славе он сказал, что в манеже у него заболела голова, теперь вдруг валил на канифоль…
Леша походил по берегу, собираясь с духом, потом вошел в воду и, пулей выскочив обратно, помчался под мост отжимать трусы, но тут же вернулся.
— Пошли отсюда, там Штырь…
Андрей обернулся: бежать уже была поздно. Штырь с ватагой ребят спускался пэ откосу с моста.
— Привет! Что же вы не сказали, что в цирке выступаете? — приветливо спросил очкарик. Рядом с ним стоял Сережка, который вчера открыл Леше этот пляж.
— Ты не обижайся, он же не хотел. Ты его карате научить можешь? — Сережка подсел к Андрею, ему ужасно хотелось помирить ребят с циркачами, услужив тем самым Штырю.
— Пошел ты в баню! — возмутился Леша. — Он рукой шевельнуть не может, а ты — приемы. У нас из-за вас репетиция сорвалась.
— Как сорвалась? — огорчился Штырь.
— Очень просто. Андрей из-за руки работать не смог. Только оркестр зря пригласили.
— А ты к врачу ходил? — поправив очки, удрученно спросил Штырь.
— Разве тут врач поможет? — Андрей вздохнул. Он видел, что Штырь жалеет о случившемся, но что это теперь могло изменить?
— Пошли со мной, — взяв Андрея за левый локоть, решительно сказал Штырь.
Не понимая еще, что это значит, Андрей привстал с земли:
— А куда идти?
— Здесь недалеко, у меня мать в больнице работает…
Штырь повел компанию через мост, мимо строящегося универмага. Андрей покорно шел следом. Он понимал, что рука рано или поздно, конечно, заживет, но когда?… Когда бы это ни случилось, цирк теперь откроет сезон без них…