Сзади подошла дама в красивом пальто с меховым воротником и шепнула на ухо – «Не обращайте внимания, вы фигуристая, стройная и очень красивая. Я попробую вам помочь, пойдемте со мной». В ближайшем подъезде, мадам вытряхнула из своей объемной сумки- баула нечто невообразимой красоты, нежное, бежевое, в тоненькую коричневую полосочку, с ажурным отлогим воротничком, точно по полненькой Гелиной фигуре. И, отдав даме почти всю полученную зарплату, Геля обалдело смотрела ей вслед, пока та не скрылась за поворотом.
…
В накуренной комнате летного общежития было не продохнуть. Девушки сидели на туго застеленной кровати и не успевали улыбаться в ответ всем комплиментам, сыпавшимся на них сплошным потоком.
Геля нервно курила, ей совсем не нравилось здесь, было похоже на какое- то кино не очень высокого пошиба, и она уже было намылилась тихо смыться, как дверь очередной раз распахнулась, и в комнату вошел невысокий парень лет тридцати, в светлой водолазке и темными, немного редковатыми волосами, зачесанными назад. У него было смуглое, почему-то загорелое лицо и ласковые карие глаза. Он осмотрелся и направился прямо к ней, подошел, протянул руку. Геля от неожиданности быстро вскочила, затушив и смяв сигарету.
– Володя, будем знакомы.
– Ангелина…
– Какое имя у вас необыкновенное. Это от ангела? Вы похожи… Но можно я буду называть вас Гелей?
Они еще о чем-то говорили и Геля вдруг заметила, что она так и не отняла у него свою руку.
Глава 3. Обман
Что с ней происходило, Геля не могла объяснить. Вроде из неё вынули серединку, тщательно перебрали, отсеяв все лишнее, пустое и ненужное, остальное промыли, натерли до блеска и вставили назад. Она чувствовала себя свежей, юной и совершенно другой. И еще ей казалось, что он – Володька, был всегда с ними. С мамой. С Иркой. С бабкой Пелагеей и с дедом. Ну и с Борькой и Галиной. Короче они – все были всегда вместе, близкие, родные, а все остальные как-то отодвинулись, исчезли, их образы стали неверными и зыбкими. И еще Геля вдруг очень начала скучать по дочке. Засыпала с трудом и просыпалась ночью, оттого что слышала смех-колокольчик. Даже интернатские стали меньше занимать ее, отвлекать от этих мыслей, и Геля поняла, что пора брать отпуск и ехать в деревню.
С Володей все получилось очень странно. Уже через несколько дней он переехал в их небольшую квартирку, прихватив с собой лишь небольшой чемодан. А еще спустя недельку они вечером пили чай на маленькой кухне, и он рассказывал Геле про свой ИЛ-18, нежно, как про любимого ребенка… Геля всматривалась в его лицо, вслушивалась в такой родной голоси вдруг поняла что он – тот, которого она так долго искала.
Единственное, что омрачало их нежданно свалившуюся любовь, это то, что Геля скрыла от него свое прошлое. Да он и не спрашивал. Их общая жизнь вдруг покатилась сама собой, а та, одинокая – Гелина шла рядом и чуть в стороне. Выдать ее было некому, отчим уехал на свою родину, Верке настрого было запрещено намекать на это даже неловким взглядом или движением.
Геля сама не понимала, почему она это делает. Но каждый раз, когда она вдруг решалась наконец рассказать о муже и об Ирке. на нее накатывал жуткий страх потери. И она молчала. Это стояло между ними стеной. Вернее только она чувствовала гладкую холодную поверхность этой непреодолимой преграды.
Незаметно пролетел месяц. Потом еще пару недель проскочило, и вот уже Геле надо было ехать брать билеты, ее отпустили в интернате.
Тихим вечером, когда через раскрытые окна уже веяло ароматом раннего лета, и по комнате летал легкий тополиный пушок, от которого у Гели вечно чесался нос, Володя сидел за столом и что-то писал в толстую тетрадь. Он внимательно рассматривал сложные,33333333 чертежи в большой, но тонкой синей книге. Вдруг он положил ручку и повернулся.
– Гель, может мы вместе в отпуск с тобой махнем? У нас скоро сдача модели, и мне путевку дают в санаторий. Я могу поговорить и про тебя, ты же невеста, дадут. Пусть за деньги, не страшно, денег хватит. Это на море, Гельчонок, в Крыму. Поедем?
Геля посмотрела на Володю, в его глазах была такая нежность, что на душе у нее разлилась теплая волна. Как бы она хотела поехать… Но Ирка, этот кучерявый цыпленок, маленький и родной…
– Вов, мне маму с бабушкой надо поехать навестить, помочь им, я обещала. А ты в этот раз отдохни сам, от путевки не вздумай отказываться, а то больше не дадут. А потом, я обещаю, всегда вместе будем, я тебя ни на минутку не отпущу. Правда.
– Неее. Я без тебя не поеду. Вместе к твоим махнем, а потом моих навестим. У меня тоже в селе мать с отцом. И братья с сестрами, там нароооду. Весело, и ты понравишься им, точно. Особенно отцу. Он любит таких, настоящих. Больших. Сильных.