— Ну, дети ей не дают скучать, а муж в этом деле не помощник.
— Ты всегда ее защищаешь. — Легкое подрагивание в уголках губ — Алекс улыбнулся.
— Когда я с ней, я защищаю тебя. — И после паузы: — Она скоро приедет тебя навестить.
— Да, как только ты сообщишь ей, в каком я состоянии. Не сомневаюсь, что все сбегутся к моему одру, со святой водой и священником. Надеюсь, ты поможешь уладить это дело без священника. — Алекс перевел взгляд на сына: — Ты встретил его в аэропорту?
— Фотис встретил, — ответил Мэтью.
— Конечно. Конспираторы.
— Он шлет свои наилучшие пожелания.
— Передай ему мои — на следующей планерке.
Мэтью засмеялся.
— А что мы планируем?
— Бог знает, — проскрежетал Алекс. — Спроси своего Papou.
— Он прислал своего человека встретить меня в аэропорту, — сказал Андреас. — Неожиданно для меня. Мы не виделись уже много лет.
— Как ты сегодня себя чувствуешь? — тихо спросил Мэтью.
Рука Алекса повернулась ладонью вверх, потом вниз — жест, понятный всем троим.
— Так же. Делали какие-то исследования. Врачи говорят, что скоро можно домой. Babâs, сядь.
Андреас упал на жесткий стул. Расстегнув пальто, он положил шляпу на колени.
— Отличная новость, — ответил Мэтью. — Значит, анализ крови уже лучше?
— Немного. Во всяком случае, не хуже.
— Но в таком случае они должны продолжать лечение. Может быть, улучшение будет продолжаться?
— Может быть. Так они говорят, хотя сами этому не верят. А я не верю им. — В голосе Алекса сквозь бесконечную усталость слышались нотки раздражения. — В любом случае я не в состоянии больше переносить эти сеансы. Мне нужно отдохнуть. А здесь я не отдыхаю.
— Конечно, нет, — поддержал его Андреас. — Тебе лучше быть дома.
— Ну ладно. По-моему, тебе тоже нужно отдохнуть. Ты выглядишь хуже, чем я.
Андреас смотрел на сына, как смотрят на аварию на дороге — не в силах отвести глаз, понимая, что на его лице отражаются все его эмоции, — и все-таки не мог совладать с собой.
— Со мной все в порядке. Это из-за перелета. Никогда не смогу привыкнуть к самолету.
Лицо Алекса стало более мягким, чем в детстве, и именно в этот момент прошлое захлестнуло Андреаса оглушающей волной. Он попытался расстегнуть пальто и обнаружил, что оно уже было расстегнуто. Он ослабил воротник белой рубашки.
— Мэтью, дай деду воды, — скомандовал Алекс.
— Нет, — сказал Андреас. — Там, в холле, я видел кофейный автомат.
— Ты уверен, что хочешь кофе? Уже очень поздно. — Внук проговорил это с мягкой заботой, но в Андреасе мгновенно вспыхнуло раздражение.
— Ты думаешь, я что, старый идиот? Сам как-нибудь разберусь.
— Хорошо, сейчас принесу.
— Черный, без сахара, — послышался голос Алекса.
— Да, — ответил Андреас. — Вот видишь, твой отец все помнит. Спасибо, сынок.
Мэтью вышел, и они остались одни. Андреас уже не понимал, зачем он устроил это, зачем дал себе этот шанс, что он собирался сказать сыну.
— Фотис сказал мне, что ты не захотел его видеть, когда он пришел в первый раз. — Теперь Андреас перешел на греческий.
— Тебя это удивляет?
— Прошло уже так много времени. Зачем цепляться за прошлые обиды?
— Ты думаешь, время стирает такое? Тебе бы хотелось так думать, не так ли? Что есть какой-то срок твоим грехам и по истечении времени…
— Мы не обсуждали мои грехи. — В голосе Андреаса помимо его воли появилась твердость.
— Нет? Что же вы обсуждали? Я теряюсь в догадках.
— Твое благополучие.
— Ах да, мое благополучие. Тебя всегда это беспокоило. Ну что ж, в любом случае я же увиделся с ним в конце концов, так что ж теперь об этом говорить?
— Рини сделал тебя.
— Я стал слишком слаб, чтобы бороться с этим, так же как сейчас у меня нет сил спорить с тобой.
— Я не хочу спорить с тобой. Я благодарен, что ты согласился встретиться со мной.
Алекс выглядел потрясенным — или сделал вид, что потрясен.
— Ты мой отец. Мы семья.
— Фотис тоже семья.
— Фотис — просто родственник. А ты — это узы крови. Ладно, что мне сказать Мэтью? «Попроси своего дедушку подождать в холле»?
— Когда-то ты был способен на такое.
— Тогда я был сильнее.
— Так я потому здесь? Из-за Мэтью?
— Понимаешь, дело не в тебе. Не в твоем прощении. Дело во мне. Ты приехал, Бог знает почему. Я не хочу знать никаких других причин. Ты здесь. Правильно, тебе следует быть здесь. Давай на этом остановимся, не требуй ничего большего.