70. Богоматерь и св. Елизавета. Мозаика собора в Паренцо
В изображениях Божией Матери, равно как преподобных жен и дев, на греческом Востоке, с VI века, появляется часто подобие литургического ораря уже как украшение, в виде длинного, усаженного жемчугом и камнями или отмеченного крестом плата, который свешивается с шеи, придерживается поясом и достигает колен. Таковы изображения Божией Матери в оратории Венанция в Латеране, Божией Матери и Елисаветы в мозаиках Паренцо (рис. 70) и многие другие, перечисляемые ниже.
В левой группе изображено, также совершенно ясно, посвящение девы: епископ на кафедре, дева еще не покрытая, с покрывалом в руках, и диакон с туникой; только покрывало опять имеет форму развертываемого плата, хотя, как признает Вильперт, это может быть и свиток, что, однако, нисколько не меняет значения группы, так как при посвящении читались, конечно, и известные формулы.
В заключение можно сказать, что как нет нужды в оправдании пурпурной далматики Оранты (идеальный образ дается в отличающих его формах), так не нужно оправдания и для изображения Спасителя, в данном случае в виде грудного дитяти: очевидно, художник взял здесь, как правильно говорит Вильперт, своего рода стереотипное изображение Божией Матери с Младенцем, но роль Божией Матери при этом посвящении девы являлась и по смыслу главной, если не верховной. Согласно с этим, самая фреска принадлежит, по всей вероятности, или к концу III или к началу IV столетия, что будет вполне согласно и с простой декорацией всей крипты.
Таковы исторические источники важнейшего иконного типа Божией Матери, по западному – Оранты, образа молитвы, ежедневно возносимой церковью. Тип этот возник из апокрифического представления Mарии, служительницы Иерусалимского храма. Мы можем, – правда, лишь в виде предположения, – искать объяснения этого сюжета в самом выборе тех предметов утвари, культа, на которых изображения Божией Матери Оранты в данном случае оказались.
На первом месте поставим надгробную плиту Тараскона: не является ли она достаточно ясным указанием, что образ Божией Матери, служительницы храма, взят как особо священная высшая диаконисса, покровительница св. Магдалины, Агнии? В таком случае сами донышки сосудов с подобными темами могут относиться именно к погребениям женщин, – диаконисс. Возможно, наконец, что местом происхождения этого образа первоначально была именно Палестина, где такое изображение было вполне естественно, как историческое воспоминание: на это указывают две пальмы, обычный тип Палестины, и две колонны – образ храма. Впоследствии мы увидим задолго до появления византийского образа Божией Матери молящейся, как Церкви, изображение Марии Оранты на сирийских резных крестах VI–VIII вв.
К самому началу IV века относится окончательное установление обрядов литургического освящения девства, и, очевидно, к этому же времени, и к V веку по преимуществу, мы должны относить и памятники, изображающие Пресвятую Деву, служительницу храма. Здесь повторяется обычный в древнехристианском искусстве прием соединять новый обряд и новый завет со старым, и весьма возможно, что перечисленные мелкие предметы принадлежали именно монашенкам, избравшим своей патронессой Деву Марию. Не даром образы чистых дев: свв. Агнии, Феклы, Цецилии, изображаются также преимущественно в образе Оранты. Уже в год (330) прибытия Афанасия Александрийского в монастыри Фиваиды, основанные Пахомием, там были две женских обители.
Если, затем, донышки стеклянных сосудов, плиту Тараскона, фреску катакомб св. Прискиллы мы совершенно естественно относим к «памятям» «посвященных дев», диаконисс, то равным образом получим право на подобную догадку и для памятников V и первой половины VI века. Именно эта эпоха была эпохой наибольшего расцвета женского церковного служения, о чем свидетельствует паломничество в св. Землю конца IV века Сильвии (или по иной догадке Эферии), упоминающей диакониссу, именем Марфану. Одним из доказательств против попыток (Мейстера) отодвинуть это паломничество к VI веку служит именно его указание на существование диаконисс, келий, а не монастырей и пр.[54].
Но этой тесной связью образа Божией Матери Оранты с чином диаконисс и дев может быть объясняема и редкость таких изображений: они, вероятно, сосредоточивались почти исключительно на предметах личного убора диаконисс и дев, а так как таких вещей древность нам не сохранила, то отсюда происходит и их крайняя редкость.
Изображения на медальонах, печатях, крестах и саркофагах