Можно считать особенно характерным для самого времени то обстоятельство, что официальный и торжественный тип Одигитрии выработанный окончательно как мы предполагаем около IX века сам по себе последовательным развитием, видоизменился в типе, лирически настроенный, точнее говоря, внутренне мотивированный или интимный. Внешний повод в данном случае определялся именно традиционными условиями самой иконописи: Младенец, находясь на правой руке Матери и благословляя правой рукою, очевидно должен был отделяться от фигуры Богоматери, и через это получалось как внутреннее разделение, так и неудобство живописное, вызываемое узкой доской иконы. Чтобы этого избегнуть и соединить фигуры, требовалось обернуть Младенца к Матери, а отсюда уже получалось последование ряда интимных тем из жизни Матери и Сына.
VII. Образ Божией Матери, чтившийся в Халкопратийском храме, и его списки и варианты. Боголюбская икона Богоматери и памятники почитания иконы в Грузии
Между историческими храмами Богоматери в Константинополе на втором месте по значению долгое время стоял храм Халкопратийский. Этот храм после Влахернского стал святынею Цареграда уже в древнейшую эпоху, и сюда совершались богомольные выходы царей в главные Богородичные праздники (Рождество Божией Матери и Благовещение). Причина этого сосредоточивалась прежде всего в том, что в Халкопратийском храме сохранялись одежда Богоматери и пояс ее. Как известно, название храма возникло от квартала «Медного ряда», в котором евреи торговали (по словам Кодина)[52] медными изделиями со времен Константина Великого в течение 182 лет; здесь же была построена ими синагога при Феодосии Великом. Во время произошедшего скоро затем погрома, синагога была сожжена, и Феодосий предписал принудить христиан этого квартала восстановить сожженную синагогу за свой счет. Приказание это было однако отменено Феодосием, по внушению св. Амвросия, и евреям воспрещено было иметь синагогу внутри города, а на этом месте возведен, будто бы, еще при Феодосии Младшем храм во имя Богоматери по почину сестры императора, благочестивой Пульхерии в 450 году. По свидетельству Феофана, которое ближе к исторической истине, храм был построен в 577 году Кретином, но и это известие скорее следует понимать в смысле постройки небольшого храма для молельни, впоследствии образовавшей придел св. Раки. Кодин, относя (стр. 113) построение храма св. Раки (τῆν Ἁγίαν Σορόν) к Юстину и Софии, прибавляет, что высокие особы принимали участие в службах этого храма, ибо там сохраняются «честной пояс и одежда Богоматери, а омофор ее лежит во Влахернах». Иначе нельзя было бы объяснить, почему и в позднейшее время, кроме большого храма (ѵαος) и придела св. Раки, там же был еще придел или молельня (εύχτήριον), которую, вероятно, позднее освятили во имя ап. Иакова. Последующая и окончательная постройка[53], очевидно, большого храма совершилась при Василии Македонянине (праздник Обновления 18 декабря).
Гадания о том, где именно находился Халкопратийский храм, указываемый в исторических свидетельствах, весьма неопределенны: «близ святой Софии» – это все, что знаем, а дальнейшие сближения пока бесплодны. Д. Ф. Беляев[54], подробно разобравший все уцелевшие свидетельства, пришел к заключению, что храм находился между Августеоном и Форумом Константина, но ближе к этому последнему. Литии из Великой Церкви (св. Софии) ходили сперва на Форум и затем «возвращались» (υποστρέφει – говорится в «Церемониале») в Халкопратии. Важно знать, что, кроме святых реликвий Божией Матери, здесь лежали: мощи св. Иакова брата Господня, свв. отроков, Симеона Богоприимца, пророка Захарии и свв. жен мироносиц. Важно знать также, что именно этот храм назывался именем Божией Матери Агиосоритиссы.
Была ли в Халкопратийском храме особо чтимая чудотворная икона, мы собственно не знаем, и пока точного указания на это в исторических источниках неизвестно. Но целый ряд свинцовых печатей, относящихся к X–XIII векам (рис. 162–164 ), представляет Божию Матерь чаще всего во весь рост, стоящую боком (иногда в 3/ 4), но лицом обращенную почти прямолично (что называется на 3/ 4) к зрителю и поднимающую слегка (до головы) обе руки в молитвенном или просительном положении; реже фигура представляется то обернутою справа на лево, то обратно; реже варианты с таким же, но поясным изображением; около фигуры Божией Матери читается на некоторых печатях имя Божией Матери «Агиосоритиссы» – Н АΓΙОСОРНТИССА. Однако если в этом названии вспоминается почитание Божией Матери в той часовне где хранилась рака с ее поясом, то спрашивается, в какой именно часовне, так как уже с IX века чтимые реликвии Божией Матери были положены во Влахернах, и там тоже был устроен придел, называвшийся святою Ракою (ή άγὶα σοpός). Если принимать свидетельства только печатей, то по отсутствию в них определенных указаний на место почитания «Агиосоритиссы» и по их позднему, сравнительно, периоду мы не находим прямого подтверждения догадки (сперва Мордтмана, затем Шлюмбергера, Лихачева и др.), что под этим эпитетом разумеется именно Божия Матерь Халкопратийская. Но что для нас особенно важно – все известные доселе печати[55] дают тип Божией Матери в характере поздневизантийского искусства и должны быть относимы к списку или оригиналу не ранее IX–X стол., т.е. ко времени Македонской династии: мы видим здесь то же стремление к изяществу, мелким складкам, сухости, стройности и схематизму, которое было свойственно эпохе.
53
Константин Порфирородный в биографии Василия, Theoph. Cont., p. 339, говорит о большой постройке взамен небольшой и низкой церкви.
54
Храм Божией Матери Халкопратийской в Константинополе,
55
Schlumberger, 1. с., р. 38, 427, 585, 709; его же Melanges, I, р. 209; Η. П. Лихачев,